Полковник против полковника

Кащеев отступил к двери заброшенной канализационной подстанции и осторожно выглянул наружу. Вокруг все было спокойно, но все равно уходить нужно было как можно скорее. И Кащеев подался внутрь. Каля стоял и, сжав кулаки, смотрел на ткнувшегося ничком в пол Кибера.

— Не тяни! — сказал Кащеев. — Давай!

Каля посмотрел на него и кивнул. Но с места не двинулся. Кащеев спросил:

— Ты что, никого раньше не убивал?

Каля крутанул головой, но при этом в его глазах промелькнул испуг.

— Не ври! — веско сказал Кащеев. — Мне можешь говорить правду! Ну?

— Да было один раз! — быстро проговорил гопник. — Мы в подъезде бахнули по голове какого-то старикана! А он провалялся до утра и ласты склеил…

— Тогда тем более тебе нечего бояться, — посуровел Кащеев. — Не можешь ножом, возьми вон трубу! Давай!

Каля сглотнул и наконец сдвинулся с места. Сделав пару шагов, он вытащил из кучи мусора кусок трубы и сжал его в руке.

— Давай! Представь, что я не появился! У него бы рука не дрогнула! И ты бы сейчас лежал тут с перерезанным горлом! Хрипел и истекал кровью! А эта крыса шарила бы у тебя по карманам!

Каля шумно выдохнул и шагнул к Киберу. Тот в этот момент как раз пошевелился. Каля испуганно замер, но Кащеев приказал:

— Давай! Он крыса!

Каля замахнулся и нанес первый удар. Кибер дернулся и застонал. Кащеев прикрикнул:

— По затылку!

Каля снова взмахнул трубой и обрушил на голову своего противника целую серию ударов. Кащеев за ним внимательно наблюдал. Каля бил изо всей силы, но нездорового садистского блеска в его глазах не было. Это было важно. Доверять психопатам нельзя.

— Стоп! — скомандовал Кащеев, и Каля тут же прекратил наносить удары.

Он разогнулся с окровавленной трубой. Кащеев быстро подошел и носком приподнял голову Кибера. По характерному оскалу он понял, что тот мертв.

— Молодец! — кивнул Кащеев. — Теперь мы с тобой напарники! Тащи его к люку! Трубу закинешь туда же и закроешь!

— Ага! — кивнул Каля.

Он бросил трубу, быстро наклонился и вдруг замер.

— Что? — спросил Кащеев.

— У него… у него телефон!

— Телефон это палево! — сказал Кащеев. — А мы с тобой будем работать чисто! Так что давай! Шевелись! Скоро ты сможешь купить себе телефон, который покупают только нефтяные шейхи! Платиновый…

— А такие бывают? — удивился Каля.

— Бывают, — кивнул Кащеев. — И у тебя скоро будет. Если будешь делать, что я говорю…

78

Водки в запотевшей двухлитровой бутылке осталось меньше половины. Навалившаяся щекой на кулак Лизка с потеками теней под глазами пела:

— На нем защитна гимнастерка… И красный бантик на груди… Зачем, зачем я повстречала?.. Яво на жизнянном пути…

Шварц сидел на стуле прямо, только от выпитого словно бы став сантиметров на десять ниже ростом. Моня смотрел куда-то в пространство на удивление ясным взглядом. Ощущение было такое, что у него наконец-то открылся третий глаз, так что он теперь без малейшего напряга созерцает грядущее, причем это грядущее сулит ему вполне безоблачную перспективу.

В кармане у Шварца запиликал телефон. Однако тот впал в такую расслабуху, что просто пропустил звонок мимо ушей. Лизка, которой пиликанье мешало петь, умолкла и сказала Шварцу, икнув:

— Звонь-ат!

Шварц вскинулся, не без труда нашарил в кармане телефон и приложил его к уху:

— Але!.. Что?.. Кто?.. Счас доложу! Моня! Монь! — позвал Шварц.

Моня тоже не без труда вернулся к реальности, сфокусировав взгляд на Шварце.

— Чего?..

— Там этот! Ветеринар приехал! По записи который! Насчет птичьего гриппа!

— Какой еще, блин, ветеринар? Куры спят давно! Гоните его в шею!

— Гоните его в ше… — рявкнул было в трубку Шварц, но вдруг спохватился. — Стоп! — Прикрыв микрофон, Шварц наклонился к Моне и негромко проговорил: — Монь! Это ж кровопивец! Мы ж его ветеринаром для караула записали!

Моня окончательно вернулся в реальность:

— Ну так чего ты мне голову морочишь! Иди тогда встречай, твою мать!

— Ага! — подскочил Шварц и проговорил в трубку: — Ведите в дом, я счас встречу!

Пару минут спустя в столовую вошел мрачный Плотников — заместитель начальника контрразведки ЧФ и в недалеком прошлом Монин личный куратор. Моня кивнул:

— Проходи! Садись!

Лизка уже подсуетилась, отодвинув свою тарелку и поставив на ее место чистый прибор. Рядом с ним стоял пятый граненый стакан. Плотников двинулся к столу, глядя на прикрытый хлебом стакан Логинова. Обойдя стол, он коротко пожал Моне руку, поставил на пол свой кейс со свеженалепленной эмблемой ветслужбы и присел.

— Шварц! — позвал Моня.

Вошедший следом за Плотниковым телохранитель подскочил к столу и, взяв бутылку, принялся разливать водку. Плотников вздохнул и, глядя в глаза Моне, спросил:

— Так как это случилось?

Моня потер подбородок.

— Да как… Витек приехал, рассказал насчет Кащея. Ну, мы и договорились, что я займусь этим хреном…

— Каким хреном? — быстро уточнил Плотников.

— Узкоглазым… Ну и Витек отвалил. А пока мы все это терли, Кащей загнал в усадьбу и поставил под террасой военный грузовик…

— А как он его мог загнать?

— Вырядился прапором, ну и водилу, наверное, просто на понт взял…

— Так наверное или точно?