Полковник Русь. Знакомство с легендой

— Ниже основной тон. Так. Подними сомбрально «и». Отлично, продолжай!

Убедившись, что вибрации начали очищать энергетический кокон Евы, полковник подошёл к другому отверстию и через мгновение скрылся в пещере. Минутой спустя окружающие скалы стали отражать странный вибрационный дуэт сопрано и баса. Эхо удваивало и утраивало звуки, распространяя вокруг синий бархат звучания здоровой жизни.

Через несколько минут звуки стихли. Ева и Русь погрузились в глубокую медитацию, когда в сознание проникают только самые высокие смыслы. От всего грубого, низкого, пошлого этих двоих защищала необъятная толщина искусственного гранита, изготовленного по старинным тайным технологиям древних времён.

Прозрение полковника Руся

Несмотря на солнечный день, в пещере было сумрачно. Русь прикрыл глаза и стал уходить от тела, от вибраций, от неяркого света. Пребывая в неподвижности и тишине, он ожидал, когда зажжётся карманный фонарь и своим лучом поведёт его куда-то. Через какое-то время Русь стал единым целым с огромной скалой, земными недрами, окружающим пространством. Потом ощущение глобальности стало таять, и он стал ничем, даже забыв своё имя. Внезапно вспыхнувший луч фонаря очертил дугу и остановился на маленькой точке. Появившееся желание разобрать, что это такое, непостижимо приблизило эту точку к полковнику настолько, что он оторопел. Русь, ожидавший какого-то прозрения, являющегося финалом операции, увидел… образ Евы.

«Глупости, — подумал он, и тут же был наказан внезапной болью в сердце. — Каким же надо быть идиотом, если то, что и так очевидно, приходит в медитации, — промелькнуло в мозгу полковника. — Это настоящий финал операции, по крайней мере для меня».

Выбравшись через несколько минут из пещеры, Русь увидел стоявшую у поваленной плиты Еву и подошёл к ней. Она молчала, погруженная в свежие впечатления. Вдруг у полковника мелькнула догадка, что Еве увиделось то же, что и ему.

— Ты как? — задал Русь глупый вопрос.

Ева не ответила. Было видно, что её мысли заняты другим и она не хочет говорить с таким чурбаном, как полковник, в этот момент.

— Ты помнишь тот день, когда мы впервые встретились у высотки в Москве?

Русь что-то промычал в подтверждение.

— А нашу встречу в Нью-Йорке, когда ты спал за столиком?

— Ну, конечно.

— А как мы улепётывали в машине от Спринг-стрит и на поворотах нас толкало друг к другу?

— Да, — ответил Русь. — Жуткий был дождь.

— Ты просто невозможный.

— Не я, а вся наша история. Невозможная история.

— Но ведь она не придумана, всё это случилось на самом деле.

— Ты что-нибудь увидела в медитации? — переменил тему Русь.

Ева, не отрывая глаз от полковника, едва заметно кивнула. Ему показалось, что она расстроена, и Русь удивился, что заметил это только сейчас.

«Не стой как пень, — сказал он себе. — Разве ты не видишь, что она вконец расстроена. Я тоже расстроен и боюсь совершить какую-нибудь глупость. Я здесь не для того, чтобы изливать свои чувства, а должен очистить свою энергетику. Так что лучше сощуриться, как перед уколом, и подождать, пока пройдут эти нестерпимые десять секунд».

Потом полковнику захотелось сказать что-то вроде «ты моя девушка», а для этого необходимо было сделать два шага вперёд и хотя бы положить ей руку на плечо, потому что такие слова не принято говорить на расстоянии. И вот Русь и Ева неожиданно заключили друг друга в объятия, сперва осторожно, а потом уже с полным безрассудством. Русь запустил пальцы в её пышные светлые волосы и ощутил на своём лице прикосновение милых губ, их объятия стали всё более лихорадочными, и это были уже не объятия, а какой-то любовный танец. Последняя мысль полковника в эти мгновения была о том, что они оглупели до такой степени, что стали похожи на нормальных людей, а не суперагентов из комиксов.

Политех

Через три дня — срок не так уж велик, но не так уж и мал — Русь с Евой опять ехали в одной машине. Скромный трудяга «паджеро-спорт», направляемый крепкими руками полковника Руся, на этот раз вёз их в Санкт-Петербург. Три дня достаточно, чтобы восстановиться после пребывания на противоположной стороне планеты, но маловато для установления полноценных отношений.

«Хотя погоди, товарищ полковник, — начал говорить сам с собой Русь. — Кто сказал, что три дня мало, а три месяца в самый раз? Если бы в жизни на этот счёт существовали нормы и правила, зачем тогда сердце и душа? Мой отец на фронте был знаком с мамой полдня, после чего они решили быть вместе. Похоже, карма повторяется».

Русь скосил глаза вправо и встретил тёплый, блестящий взгляд родных синих звёзд. «Как она уловила движение моих глаз? — продолжал по укоренившейся привычке рассуждать сам с собой полковник. — Конечно, мы на одной волне и в общем биополе…»