Полковнику нигде…

— Где он вообще, этот Лев? Откуда во сне взялся Регул? Что им всем от меня надо? — спрашивал себя Бром, пытаясь понять, откуда появляются бредовые видения. Что это — вещие сны или первые признаки мании преследования? Может, их надо толковать по Фрейду, о котором Аурел имел самое смутное представление? Посоветоваться было не с кем — работа в МУГУ требовала осторожности в высказываниях.

— А зачем тебе, собственно, это нужно — знать про Регул? — неожиданно поинтересовался глава астрономической группы.

— Да есть там кое-какие знакомые! — совершенно честно брякнул Бром, заработав незаслуженную репутацию остроумного и находчивого.

От Брома отстали. Смех астрономов немного удивил полковника, но не особенно задел. Он был даже доволен: смеются, значит, ничего не подозревают. В последние годы необыкновенные сны стали такой же неотъемлемой частью существования, как и повседневная реальность, но об этом не следовало знать посторонним. Списав красочные сны на былую юношескую увлеченность фантастикой, Аурел примирился с кошмарами, однако вчерашний сон отличался четким запоминающимся сюжетом.

Во сне сначала кто-то звонким мальчишеским голосом объяснял, что Мариоара работает на регуллиан — звездных врагов ни о чем не подозревающего человечества. Она — опасная преступница, разыскиваемая властями на родной планете — шестой планете звезды Веги, которая охотно — за огромные деньги — воплотилась в портрет для выполнения шпионской миссии, позволившей ей найти надежное убежище.

— Не верю, — не просыпаясь, пробормотал Бром, и рассказчик умолк, но сон продолжался.

Веганка соскользнула с портрета и обрела живые ощутимые женские формы — чтобы убить его, Аурела. Во сне полковник знал точно — она сама ему об этом сказала.

— Милый! — шептала женщина хрипловатым контральто. — Я — регуллианская шпионка! Опасная преступница! Я убью тебя. Очень скоро. Когда наступит подходящий момент.

Аурел не сводил с красавицы страстного взгляда, слушал, но не слышал. Они были вдвоем в отдельном кабинете элитного ресторана, куда полковник не так давно водил одну из дорогостоящих любовниц. Но во сне Бром пришел сюда с Мариоарой.

Длинные въющиеся серебристые волосы были уложены на затылке в замысловатую прическу, подчеркивающую безупречный овал лица, и лишь несколько непослушных локонов струились по щекам. Воздушное, и одновременно каким-то таинственным образом плотно облегающее тело открытое вечернее платье, полуобнажавшее грудь и оставлявшее полностью оголенными плечи, держалось лишь на тончайших блестящих плетеных лямках, сверкавших в интимном полумраке зала. Платье казалось сотканным из призрачной ткани облаков. По белизне с ним могла соперничать только бархатистая кожа хозяйки. Полковник склонился над обнаженным плечом, вдыхая дурманящий аромат.

Это были не французские духи, так любимые Киприаной, от которых, по мнению Аурела, невыносимо разило огуречным лосьоном. Запах казался сладковатым, приторным, с горчинкой, дразнящим. Что-то восточное, фальшивое и, одновременно, непреодолимо манящее.

— Феромоны! — вспомнилось полузнакомое слово. Бром больше не мог сдерживаться, и ему было абсолютно безразлично то, что Мариоара продолжала говорить.

Какое значение сейчас имело то, что разумные существа ее расы считались, по космическим меркам, долгожителями, и ее совсем не смущали несколько десятков потерянных лет. На Земле веганка развлекалась, как могла. Больше всего забавляла искренняя влюбленность в нее будущей жертвы:

— Это просто смешно, слышишь! Я тебя убью! — женщина могла кричать во весь голос, Бром вдыхал феромоны и ничего не слышал.

Конец многолетних наблюдений шпионки был близок, и печальная судьба глуповатого поклонника не вызывала никаких сомнений.

— Убью! Ты понимаешь, что я говорю? — с некоторым сомнением переспросила Мариора, слегка поведя плечом и склонившись к одурманенному ее близостью полковнику. Одно упругое полушарие, почти полностью обнажившись, едва не выскользнуло из глубокого декольте.

Аурел завороженно кивнул, и рука его рванулась к белоснежному плечу. Не рассчитанная на буйство страстей тончайшая лямка не выдержала и, жалобно хрустнув, порвалась.

— Ты порвал мое платье! — в одно мгновение Мариоара преобразилась. В глазах ее заблистали молнии. Грудь гневно вздымалась.

— Ничего, купим новое! — успокаивающе пробормотал не осознававший масштабов катастрофы Аурел.

— Идиот! Ты не представляешь, во сколько оно мне обошлось, в галкредитах! Вся твоя планета столько не стоит! — божественная красавица начала преображаться. Тело ее удлинилось, ноги словно втянулись внутрь и сплелись образуя длинный мощный хвост. Белоснежную кожу сменила черно-зеленая чешуя, покрытая сложным геометрическим узором. И лишь лицо осталось бесконечно прекрасным. Через несколько секунд перед ошеломленным Аурелом возникло жуткое чудовище — таков был истинный облик красавицы с портрета, веганской змеи.