Полковнику нигде…

— Наркоторговец. И поставщик сексуальных рабов! — почти угадала балеанка намерения Предтечи и хладнокровно приготовилась к отпору, сжав рукоятку карманного деструктора. Она резко свернула за угол и замерла за полупрозрачной скульптурой, дожидаясь приближения преследователя, и когда озабоченный Бромаву поспешно выплыл из-за угла, смело приблизилась к нему.

— Чего тебе надо? — Монт-Ана всегда предпочитала атаковать первой.

— А могу тебе помочь! — любезно предложил уличный барыга.

— В твоих услугах не нуждаюсь, — брезгливо бросила успокоившаяся балеанка, собираясь удалиться.

— А как насчет Баль-За-Мина? Я знаю, где он, — забросил приманку Грезаурыл Бромаву. — Могу отвести к нему немедленно. И поспособствую в похищении.

Чертовски привлекательное предложение в ее положении! Предложение заинтересовало девушку.

— И что ты за это просишь? — презрительно смерив взглядом жалкого (как она полагала) галактического уголовника, спросила гордая аристократка, подсчитывая свои не слишком значительные финансовые резервы. Ответ успокоил ее и немного озадачил.

— Денег не надо, — обрадованно объяснил предтеча. — Пообещай мне разрешить использовать твою психокопию. (Точно маньяк. Измываться будет. Над психокопией, — поняла девушка). Поклянись, что добровольно предоставишь ее в нужную минуту.

— Не прямо сейчас? — удивилась странным условиям договора потенциальная жертва сексуального маньяка.

— Когда будет нужно, я скажу. Клянись!

Этот был ловкий ход. Поставленная в безвыходное положение Натэль поклялась памятью рода. Нарушить свое слово балеанская аристократка не могла.

Тем же вечером, несколько часов спустя после заключения договора, Баль-Монтана с помощью звездного сеятеля пробралась в хорошо охраняемый особняк известного литературного критика. В библиотеке все еще горел свет. Там, удобно устроившись в кресле, молодой поэт увлеченно читал какую-то книжку.

Шагов Мирча не услышал, зато оглушивший его удар по голове рукояткой бластера почувствовал очень хорошо. В бессознательном состоянии он был доставлен на космический корабль, полностью подготовленный к полету на Баль.

Прибыв несколькими мгновениями позже, Андрей и двое собачников, ведомые Регулом, обнаружили на месте преступления только недочитанный роман Стивена Кинга. До конца несчастному поэту оставалось прочитать буквально десяток страниц.

Андрею очень хотелось взять книгу с собой — как приманку, но друзья не позволили ему покуситься на чужое имущество. А потом стало поздно. На месте преступления появился хозяин особняка.

Не жадный в общем-то огневик никогда никому не давал книг из своей библиотеки.

— Книгу не дам! Найдете друга, возвращайтесь, всегда пожалуйста, почитаете здесь, на месте! Приходите в любое время. Для Баль-За-Мина и его друзей мои двери открыты. Совершенно замечательный молодой человек! — на прощание яркими цветовыми вспышками с запахом базилика и сирени просигналил опечаленный трагическим исчезновением литературный критик.

Замечательный молодой человек! Андрей тоже так подумал. Ему хотелось добавить к этой характеристике Мирчи очень многое, но он сдержался. Исчезнуть за пару минут до прибытия спасителей — это было так в стиле поэта Баль-За-Мина! А его странная дружба с огневиком поражала воображение.

Штефырца никак не мог понять, что объединило и сдружило этих двух диаметрально противоположных разумных существ. Такой высокой оценки от критика Ох-хо удостаивались немногие.

Учуяв свежий след, Регул резко потянул собачников за собой, потом, сорвавшись с поводка, устремился вперед. Друзья ринулись вдогонку. След привел их в космопорт.

Стартовая площадка была пуста. Допрошенные автопогрузчики сообщили, что оттуда несколько минут назад стартовал балеанский катер.

Растерянно оглядевшись по сторонам, Андрей увидел неподалеку знакомый корабль, с сверкающей надписью на универсальном, которая гласила: «Спасите женщину!» Рядом с кораблем, зачем-то держа ведро воды в острых зубах, стояла капитан Маделин.

Андрей попросил о помощи:

— Мирчу украли! В смысле, Баль-За-Мина! Неизвестно кто. Вот только что взлетел корабль!

— Неизвестно кто? Ясно все. Бабы! — грубовато отозвалась старая пиратка, не понаслышке знавшая о грозной романтической репутации поэтов. — Кто же еще? К Мир-Чабу иди. Он тут, на Альтаире. Скажи, я послала.

— Вдруг и впрямь какая-то эгоистка украла? Ревнивица? — заподозрил Штефырца, беспрестанно ломавший голову над загадкой похищения. Он никак не мог понять, кому в галактике мог так срочно понадобиться поэт. — Индивидуалистка какая-нибудь. Жениться хочет заставить! — пришла в голову страшная догадка. — А может, влюбилась просто?

Дракон невольно улыбнулся наивности незадачливой похитительницы. Она допустила грубую ошибку. Мирча унаследовал от отца патологическую неприязнь к моногамному браку, сильно укрепившуюся в процессе общения с матерью. А кроме того, хотя поэт легко поддавался убеждению и не был жесток, женитьба на женщине, оторвавшей его от чтения Кинга, казалась совершенно невероятной.