Полководец

Она пришла в телогрейке, испачканном землей обмундировании, да и на лице у нее, хоть и видно, что умывалась, остались следы ружейного масла и копоти. Небольшого роста, смущенная и немногословная, она стояла перед генералом.

– Расскажите, как вы били фашистов, – попросил Петров.

– Била, как все.

– Нет, не как всё, вы их поближе подпускали, – напоминает генерал.

Онилова опускает глаза, вроде бы виновата:

– Чтоб наверняка их, гадов. Чтоб патроны зря не тратить.

Генерал засмеялся.

– Молодец! Смелая вы девушка! Присваиваю вам звание старшего сержанта.

Онилова даже по стойке «смирно» не встала; удивленно и растерянно смотрела на генерала. Петров подошел к ней пожать руку. А она и руки не подала, а потом протянула как-то по-девичьи, не по-военному.

Петров отпустил Нину и сказал присутствовавшему при разговоре Ковтуну:

– Замечательная девушка. Не к ордену Красной Звезды, как просят в ходатайстве, а к Красному Знамени ее представить! Совсем девочка – и такая смелая! Я приказал ее вызвать, потому что подумал, грешным делом, не приятельница ли она кому-нибудь из начальников. А она – настоящий боец! И к тому же очень скромная.

Онилова еще много раз проявляла завидную храбрость в боях, слава о ней шла по всей обороне. Нина была одесситкой, воспитывалась в детском доме, потом работала на трикотажной фабрике, вместе с другими девушками пошла добровольцем на фронт. Очень гордилась, что попала в Чапаевскую дивизию.

С первых часов руководства обороной Южного сектора генерал Петров оказался в одном из самых горячих мест битвы за Одессу. Напряженность схватки здесь не спадала, а, наоборот, все усиливалась.

В дивизии Петрова были потери, но больше всего его озаботило ранение командира 287-го полка Султан-Галиева. Этот полк в прославленной Чапаевской дивизии был новый. Он был передан в дивизию в бою на Днестре взамен 263-го полка имени Фрунзе, оказавшегося в круговерти боя в боевых порядках другой дивизии, ушедшей с 9-й армией. Получив сообщение о том, что полк в такой напряженной обстановке остался без командира, Петров должен был немедленно найти достойную замену.

Командира всегда не просто заменить, тем более при таких потерях среди командного состава, да притом все здесь сошлись недавно и командирские качества многих были известны не очень хорошо. Вот тут и вступил в действие «отдел кадров» в голове Ивана Ефимовича, его способность быстро понимать, оценивать людей, находить в них достоинства и недостатки, видеть иногда то, что человек сам в себе еще не рассмотрел.

Ситуация не позволяла говорить долго, давая напутствия и советы, нужен был человек, который быстро все поймет и начнет действовать немедленно. Предварительные разговоры и подсказали Петрову, что таким человеком может быть Ковтун.

Я попросил недавно Ковтуна поподробнее рассказать, как состоялось его назначение, и вот передо мной его письмо из Симферополя:

«Я был начальником разведки дивизии. Вскоре после прибытия к нам командиром Петров вызвал меня и приказал: „Немедленно отправляйтесь в 287-й полк, мне кажется, они неточно заняли рубеж, на котором приказано закрепиться, – Петров показал на карте: – Они должны быть тут, у хутора Красный Переселенец. Лично пройдите вдоль переднего края, – генерал усмехнулся, – как тогда, помните, когда в кукурузу удирали от обстрела? Когда все уточните, доложите мне по телефону“.

Я тут же выехал в полк, по прибытии туда доложил майору Султан-Галиеву и батальонному комиссару Балашову о полученном от генерала Петрова задании. Я попросил их дать мне проводника, но они решили пойти со мной сами.

Вначале все шло хорошо, мы вышли на фланг и убедились, что батальон здесь правильно занимает рубеж. Но командир батальона доложил, что у него нет связи с соседом слева, там нет никого. Мы пошли вдоль левого фланга и убедились, что здесь действительно нет наших подразделений. Султан-Галиев – человек горячий – заволновался и сказал: «Сейчас мы их найдем, они где-то здесь!» Но не прошли мы нескольких сот шагов, как увидели, что в этот разрыв уже выходит подразделение противника. Хорошо, что у нас был ручной пулемет, мы сразу открыли огонь. Вскоре на звук стрельбы пришли те, кто должен был занимать этот рубеж, они просто ошиблись при ориентировании.

В общем, мы не допустили вклинения в оборону полка.

Когда вернулись в штаб полка, я по телефону доложил Петрову о том, что здесь произошло. Генерал возмутился, сделал соответствующее внушение Султан-Галиеву, а мне приказал оставаться в полку его представителем.