Полководец Дмитрий (Сын Александра Невского)

Вернер Валенрод уважал неустрашимых ратоборцев. С такими интересно воевать, и тем почетней поразить бесстрашного воина копьем или мечом. Война же близится. Войска князя Дмитрия идут уже по землям Литвы и вскоре они вступят во владения датских крестоносцев.

Магистр Руденштейн тоже зря времени не теряет. Подписав «вечный» мир с Русью, он собирает всех ливонских рыцарей в Мариенбурге, готовя неожиданный удар (а если уж честно — предательский удар) князю Дмитрию в спину. Конечно, такую победу честные хронисты[137] не назовут блистательной, даже в угоду великому магистру, на что тот и надеется. Напрасно, Отто! Такую коварную победу не назовешь победой века. Разве что твои крючкотворцы-лизоблюды напишут о тебе как о великом полководце. Но история никогда не верит придворным лживым хронистам.

Уже в своих покоях Вернер внезапно подумал:

«Великий магистр говорил только о Пскове и Новгороде. О Переяславле же Залесском он и словом не обмолвился. Выходит, этот город не входит в его планы… Тогда зачем он посылал его, первого рыцаря Ордена, в столь далекое и небезопасное путешествие? Зачем?.. Ливонский Орден никогда не ходил на Ростово-Суздальскую Русь. Его удел — пограбить северо-западные рубежи, и не больше.

Любой предыдущий великий магистр отчетливо понимал, что пройти из земли Немецкой через всю Русь — полностью потерять всех крестоносцев. Даже великий полководец, хан Батый, напав на русичей со своим 500-тысячным войском, был страшно раздосадован гибелью сотен тысяч своих неустрашимых воинов. Куда уж идти вглубь Руси Отто Руденштейну, когда его войско едва ли не в десять раз меньше татарского? Он об этом и не помышляет.

Значит, поездка Вернера была бессмысленной. План переяславской крепости никому не нужен. Пустая бумажка. Какой же вывод?.. Думай, командор, думай! У тебя разумная голова, и ты непременно должен разгадать странное поручение великого магистра. Некоторые рыцари нашептывают, что он, Валенрод, давно уже стал неудобен Отто Руденштейну, ибо является первым претендентом на его высокий трон. Не в этом ли разгадка?

Великий магистр полагал, что он, Вернер, не справится со сложным поручением, вернется в Мариенбург с поникшей головой и потеряет славу первого рыцаря. Орден святой Марии не терпит тех, кто не справляется с заданием великого магистра. А раз так — Вернер Валенрод отодвинется в тень и навсегда забудет свою высокую мечту — стать властелином Ордена.

Но Отто Руденштейн просчитался, продолжал раздумывать командор. Он, Вернер, не только удачно справился с поручением магистра, но и привез в Ливонию ценного пленника, который, при определенных условиях, может спутать все карты переяславскому князю Дмитрию.

Купец напрашивается на разговор. (Главный повар фогта сумел таки передать просьбу пленника). Но чего он добивается? Освободить его из тюрьмы? Глупо. Такого вопроса купец не будет задавать. Улучшить его жилище и стол? Но и это условие выполнено. Теперь пленник пойдет на поправку, и, к началу битвы с русичами, он будет выглядеть совершенно здоровым, таким, каким в последний раз видел его отец. Надо разрешить купцу и продолжительные прогулки, чтобы вернулся его огнистый румянец на щеках… Русич не должен обижаться на хозяина замка. И всё же он упорно желает с ним, Вернером, встречи… Ну что ж. Встреча состоится.

Глава 6 ЛИХО ВОЕВАТЬ ЗИМОЙ

Зима выдалась стылой и метельной. Поход был труден. Особенно доставалось дружинникам и пешим ратникам: не князья и бояре. Этим на дневках и ночевках — мороз не мороз, да и в пути едут на конях в теплых меховых сапогах и шубах.

Князьям и боярам их дворовые люди (тех тоже забрали в рать) ставили нарядные шатры. Внутри — утаптывали снег и устилали его широкими и сухими сосновыми досками и толстыми тюфяками. Верх же шатра утепляли медвежьими шкурами и ватными одеялами. А чтобы одеяла не отсырели от снега, весь шатер обвивали рогожами.

Пешие и конные ратники умудрялись по-своему прятаться от морозов и метелей. Они, ведая стародавние «хитрости» русских воинов, ставили копья «горкой» и из них строили шалаши из еловых лап, ветвей и прутьев, покрывая сооружения войлоком. Нутро же застилали сеном, соломой и залезали туда на ночлег. Но всем сена и соломы не хватало: обозные люди жадничали, сокрушенно сетовали:

— На лошадей сена не хватает, а вы по шалашам тащите. А не подумали, малоумки, что нам еще вспять тыщи верст ехать. Где корму набраться?

Но «малоумки» не отступали:

— А нам что, замерзать? На лютого ворога идем. В такой сечень можно и вовсе околеть. Кто ж тогда ливонца будет бить?

Обозные хоть и жалели простолюдинов, но коней, ведая строгий наказ большого воеводы, жалели еще больше.