Полководец поневоле

Я прямо физически почувствовал, что он что-то недоговаривает. Если до новостей о возможном уходе от меня всех всадников на колесницах, я ещё сомневался куда пойти, то после его завуалированного отговаривания меня, любые сомнения отпали. Я очень много во время наших занятий с Хоремхебом разговаривал о кочевниках из ливийских территорий, узнавая об их быте, привычках, укладе жизни, так что имел хорошую картину в голове, что конкретно я хочу от них получить и это было вовсе не золото.

— Благодарю тебя Усерамон за своевременное предупреждение, пока ты единственный, кто со мной честен, — тем не менее соврал я, честно посмотрев ему в глаза, — сохрани подольше это качество в наших отношениях.

— Для общей пользы Твоё величество, — спокойно склонил он голову, — я делаю это только для взаимной пользы.

— Вот и отлично, — согласился я с ним, несмотря на его явные недомолвки, — так что я выбрал запад по своим причинам, поскольку знаю проблемы, которые меня будут там поджидать. К тому же к походу на Ханаан я пока не готов.

Его глаза загорелись огоньком сильной заинтересованности.

— А может мой царь хотя бы намекнуть мне, как далеко простираются его амбиции? — осторожно спросил он, — опять же для планирования своих дальнейших действий.

— Очень далеко визирь, — спокойно, словно речь шла о каком-то пустяке ответил я, — я хочу забрать себе весь известный на данный момент человечеству мир.

Усерамон открыл рот. Закрыл его. Затем посмотрел на меня сначала недоверчиво, но затем в его взгляде промелькнуло понимание.

— Царю Менхеперра было много нынешнего царства, — наконец с улыбкой сказал он, придя в себя, — но вот богу его явно мало.

— Ты правильно уловил суть визирь, — хмыкнул я и похрустел затёкшей за время разговора шеей.

Низко склонившись передо мной, он простился.

— Не смею больше занимать время у Его величества. Поспешу решить оговоренные нами сегодня вопросы.

— Меримаата я отпущу после возвращения в поместье, — сказал я, — ему нужно забрать оттуда своих наложниц, заработанные в походе богатства, да и наградить я его должен за спасение моей жизни. Есть варианты, что ему может понравиться?

— Свой дом в столице, — без колебаний ответил визирь, — это недешёвое удовольствие и он всегда об этом мечтал.

— Купи тогда под его вкус, я оплачу, — ответил я, обрадовавшись, что одной проблемой стало меньше, — купчую на дом я ему и подарю, дав длительный отпуск, как он просит.

— Его величество бесконечно мудр, — визирь склонил голову.

— И раз уж ты так хорошо придумываешь подарки, то может мне ещё подскажешь, чем можно наградить Бенермерута? — поинтересовался я.

— Бенермерут, — Усерамон задумался, — здесь сложнее. Всю жизнь был предан царской семье, сам живёт небогато, особых пристрастий нет.

— Он себе трёх наложниц из царского гарема взял, — сообщил я новость, сильно удивившую Усерамона.

— Никогда бы не подумал, что женщины в таком количестве, да ещё и в его возрасте так интересуют Бенермерута, — задумчиво сообщил он.

— Может на продажу?

— Его величество даст своему слуге время на получение ответа на этот вопрос? — попросил он и после моего кивка, добавил, — мне нужно больше узнать о нём.

— Без проблем. Тогда на этом всё, жду тогда от тебя новостей.

Визирь ещё раз поклонился и мы вернулись на колесницу, возвращаясь к охране. Пересаживаясь в свой транспорт, он перекинулся парой предложений с сыном и обнявшись с ним, вскоре отбыл обратно в сторону города. Когда пыль, поднятая его колесницами, спала, я нашёл взглядом глаза Ментуиуи, остановившись на них. Военачальник мгновенно почувствовал себя неуютно и отвёл от меня взгляд, косвенно подтверждая то, что сказал визирь. Дальше вместо того, чтобы как обычно подъехать и выяснить причины моего недовольства, Ментуиуи поехал в голову колоны, и явно поговорил с остальными военачальниками, поскольку вернулись они ко мне все вместе.

Глава 2

— Мой царь, — колесница Ментуиуи поравнялась с моей, — мы можем поговорить?

— О чём? — я поднял одну бровь, — о том, что вы предатели, решили меня кинуть? Спешу вас обрадовать, после подписания контрактов легионеров, если вы попытаетесь оставить войско, я тут же прикажу лучникам застрелить вас, как дезертиров.

— Твоё величество, — лицо Иамунеджеха исказилось словно от боли, — нам самим эта ситуация неприятна, мы просим разговора на вечернем привале.

— Хорошо, — кивнул я и они переглядываясь друг с другом отъехали от меня.

Вечером, когда мы вступили в очередной город, которому вскоре предстояло прочувствовать на себе наше расквартирование в нём, меня встречали просто толпы восторженного народа. Все уже знали, что будет через пару дней, нужных нам для закупки вина и хлеба, так что весёлый и взбудораженный народ, съехавшийся в город со всей округи кричал мне здравницу и радостно приветствовал воинов, нагло занимающих лучшие дома, несмотря на протесты их жильцов, которых выгоняли на улицу.