Полководец. Война генерала Петрова

«Мы, правнуки и внуки славных и воинственных запорожцев земли Украинской, которая теперь входит в Великий Советский Союз, решили тебе, проклятый палач, письмо это написать, как писали когда-то наши деды, которые громили врагов Украины.

Ты, подлый иуда и гад, напал на нашу Краину и хочешь забрать у нас фабрики и заводы, земли, леса и воды и привести сюда баронов, капиталистов — таких, как ты, бандитов и разбойников-фашистов.

Этому никогда не бывать! Мы сумеем за себя постоять… Не видать тебе нашей пшеницы и сала… Не раздобудешь ты ни одного воза провизии, хотя уже и потерял лучшие дивизии, не построишь ты на нашей земле ни одну виллу, мы выделим для каждого из вас по два метра на могилу. И как не доведется свинье на небо смотреть, так тебе в нашем огороде не рыть, хотя у тебя морда свиняча и свинская удача…

На этом мы кончаем и одного тебе желаем, чтобы у тебя, пса, застряла во рту польская колбаса, чтобы ты со своими муссолинами подавился греческими маслинами, а в остальном, чертовы гады, не миновать вам всем наших пуль и снарядов…»

Эти письма ходили по рукам в городе, и многие не только подписывали их, но и вносили свои острые дополнения.

После 25 августа особенно тяжелое положение создалось в Восточном секторе комбрига Монахова. Противник, получив возможность обстреливать Одессу артиллерией, бросал все новые и новые силы, стремясь пробиться к городу кратчайшим путем именно отсюда, с востока. С нашей стороны бой поддерживала артиллерия всех кораблей, находившихся в это время в Одесском заливе. Открыли огонь даже береговые батареи Южного сектора. Они стреляли через весь город по наступающему с востока противнику. А там уже нависала угроза захвата орудий 21-й береговой батареи. Она играла важную роль, а теперь к ней уже вплотную подступили цепи противника. Надо было решать, что делать — подрывать орудия и все сооружения на батарее или продолжать вести огонь.

Батарея стреляла до последнего. Но нельзя было и упустить момент для уничтожения орудий, они не должны попасть в руки врага исправными. Ивану Ефимовичу Петрову был известен подвиг этой батареи, а мне в декабре 1980 года подробно рассказал об этом героическом эпизоде контр-адмирал К.И. Деревянко, бывший в те дни начальником штаба военно-морской базы:

— Я с этой батареей поддерживал постоянную связь. Однажды, когда противник был уже рядом с ней, я разговаривал по телефону с телефонистом. Вдруг слышу в трубке треск, шум и гвалт. Я подумал, что все кончено, наверное, фашисты ворвались на КП батареи! Кричу, зову телефониста, но тот не отвечает. Прошло некоторое время — и вдруг телефонист ответил! Он сказал буквально следующее, на всю жизнь запомнилась мне эта фраза: «Извините, отлучился в рукопашную…» Вот так и сказал. Я передал приказание взорвать батарею. Сказал, что за личным составом высланы катера, чтобы все отходили к берегу. Но катера через некоторое время вернулись пустые. Оказывается, артиллеристы гранатами отбили ворвавшихся врагов и все же удержали свою батарею. Они никак не решались уничтожить свои любимые орудия. Позже моряки все же были вынуждены взорвать батарею, но на катера так и не сели, остались в сухопутных подразделениях, в полку Осипова, били противника на земле. К сожалению, командир этой батареи капитан Кузнецов, представленный за тот бой к ордену Красного Знамени, не дожил до вручения награды. Он вскоре погиб там в бою…

Все же в Восточном секторе противник продолжал продвигаться вперед. Захватив новые, более удобные позиции, он уже начал обстреливать корабли, стоящие в Одесском заливе, произошло несколько прямых попаданий.