Полководцы Древней Руси

Теперь, кажется, все хотели свести с Олегом счеты. Святополк стремился сломить соперника, который, как он знал, в любой час может выгнать его из Киева, как когда-то сделал это отец Олега с его отцом; Давыд мстил за изгон его из Тмутаракани. Мономах не мог забыть своего унижения под Черниговом, когда он покидал город, сломленный и обезлюдевший, после страшного поражения на Стугне, а половцы усмехались, глядя на него и его детей. И все это сделал Олег, продавший Русскую землю половцам за власть над Черниговом.

Глухое раздражение поднималось в душе Мономаха, вспоминавшего свой позорный отъезд из Чернигова. Олег становился для него главным врагом, врагом беспощадным, на всю жизнь. Никогда ранее Владимир не испытывал в душе таких чувств, но никогда ранее никто не повергал его в такое смятение. Что бы там ни было, но Олег должен быть сокрушен.

Олег, неуверенный в черниговцах, многие из которых не могли ему простить дружбы с половцами, помощь Итлареву сыну, разорения с согласия князя степняками черниговских земель, выбежал с дружиной в Стародуб — сильную крепость, которая не раз выдерживала длительные осады. В Чернигове же оставил воеводу с небольшим войском.

В Стародубе обступили братья Олега. Было это в начале мая 1096 года.

Первые приступы стародубцы отбили, и началась долгая осада крепости. Святополк и Владимир переняли все пути в Стародуб, оставили город без ествы, отрезали от сел и деревень. Горожане пока питались старыми запасами, приканчивали домашний скот, кур, но и эта ества быстро таяла.

Вскоре братья устроили еще один приступ, и снова стародубцы отбились.

На исходе второй недели осады Святополк предложил спалить город при помощи деревянных башен, подвезенных к городу и зажженных около самых крепостных стен, а также путем забрасывания в город стрел со смоляными горящими наконечниками. Братья долго спорили по этому поводу. Мономах противился предложению Святополка. Он говорил, что спалить город, конечно, можно, но при этом погибнет много невинных людей, мирных христиан, женщин и детей. Святополк же, стремясь во что бы то ни стало одолеть Олега и желая сберечь своих дружинников, которых у него было не так уж много, настаивал на своем.

В конце концов решили лишь попугать осажденных огнем, продолжать плотную осаду и постараться сокрушить город голодом.

Тридцать три дня стояли Святополк, Владимир, Давыд Игоревич и сыновец Святополка Ярослав Ярополчич около Стародуба, а на тридцать четвертый день горожане запросили пощады. Они пришли к Олегу, попросили у него прощения и сказали, чтобы он мирился с братьями, потому что они, горожане, более такого утеснения и голода не перенесут.

Молча выслушал Олег горожан и не ответил им. Приступ означал бы гибель для города, который победители разнесут на куски, возьмут людей в полон, вынесут все из домов. Как может он после этого вновь появиться в Стародубе, а жизнь была еще долгой, и кто знает, не нужен ли будет ему этот город впредь в борьбе с братьями. Приступ мог бы означать гибель или плен и самого Олега, а следом за Стародубом откроет неприятелям ворота и Чернигов, и иные, тянущие к нему города, и тогда снова изгойство, метания по дальним весям и градам.

Смирив гордость, Олег послал к братьям своих бояр говорить о мире. Святополк потребовал, чтобы Олег вышел из города вместе со своими ближними людьми; при этом великий князь обнадежил Олега, что вреда ему не будет никакого.

И вот они сидят друг против друга в Святополковом шатре Олег и Владимир Мономах. Олег тих и мрачен, он не поднимает глаз, на все соглашается, а братья вершат над ним приговор. При каждом резком движении в дверях Олег вздрагивает, растерянно оглядывается. Вот так же не раз прежде на переговорах русские князья поднимали на мечи своих братьев и племянников.

Но переговоры идут спокойно, и напряжение в шатре спадает. Святополк и Мономах лишают Олега Чернигова, но оставляют город за Святославичами — кто там будет сидеть, определит съезд князей. Младшим Святославичам отдают Северу и Тмутаракань.

Еще прежде братья договорились, что Олегу ради его беспокойного нрава, союза с половцами и многих несчастий, которые он принес Русской земле, братья определили лесной Муром. Пока же они указали ехать к брату Давыду в Смоленск.

Теперь, кажется, вновь стала подниматься звезда Мономаха. Снова в его руках были и Новгород, и Ростов, и Суздаль. Чернигов же без князя неопасен. Его возвращение в руки Мономаха было вопросом времени.

Братья потребовали от Олега, чтобы он после этой войны в будущем году ехал бы вместе с остальными князьями в Киев для разбора всех распрей и объединения сил против половцев. Олег здесь же, в шатре, целовал на том крест.

Мономах смотрел, как Олег соглашался на все, что говорили ему князья, как быстро, будто нехотя, целовал тяжелый серебряный крест, поданный ему переяславским попом, и понимал, что война с черниговским князем только начиналась, что много еще несчастий принесет их котора с Олегом, несчастий и всему Ярославову роду, и Русской земле.