Полководцы Древней Руси

Князь Святослав знал, что византийские полководцы предпочитают фланговые удары, хитроумные обходы, неожиданные нападения из засад, и искал противоядие против этих опасных приемов войны. Вместе с пешими ратями на Дунай пойдет многочисленная конница, способная оградить войско от внезапных нападений, обрубить железные клинья катафракторных полков, нацеленные в спину пехотному строю. Конницы потребуется много, очень много. Опытные в переговорах со степняками бояре отправились к печенегам и венграм, чтобы позвать их на помощь. А когда посольства возвратились в Киев с обнадеживающими вестями, князь Святослав приказал позвать Калокира.

Калокиру тот день поначалу показался до обидного будничным, не соответствующим значительности задуманного дела. На посольский двор приехал воевода Свенельд, коротко поклонился встречавшему у крыльца хозяину, сказал, что князь ждет. Дружинники в одинаковых синих кафтанах и коротких плащах подвели коня. Красуясь своей ловкостью, Калокир легко взлетел в седло, нетерпеливо взмахнул плетью. Воевода Свенельд поехал впереди, указывая дорогу.

От городских ворот всадники повернули в лес. По сторонам замелькали литые сосновые стволы. Кое-где под кустами еще белели сугробы, но открытые поляны уже радовали глаз первой весенней зеленью. Копыта коней скользили по влажной земле.

Ехали долго — сначала по лесу, потом вдоль берега неширокой спокойной реки, потом снова через лес. Загородный двор князя Святослава стоял на краю большой поляны, заполненной множеством шалашей, войлочных юрт и шатров из полосатой ткани. Всадники остановились перед воротами, прорезанными в высоком частоколе. Заскрипел и тяжело плюхнулся поперек рва перекидной мост. Караульные дружинники расступились, пропуская византийского посла.

Калокир никогда не был в загородном замке князя, похожем на настоящую крепость, и с любопытством оглядывался по сторонам.

Двор был тесно застроен квадратными клетями из дубовых бревен, большими дружинными избами, нарядными теремами с резными оконницами; терема соединялись воедино крытыми переходами. На галерее, опоясывавшей дворец, толпились вооруженные воины. У длинной коновязи смирно стояли рослые воинские лошади, покрытые синими и красными попонами.

Подбежали отроки в красивых кафтанах с серебряными пуговицами, помогли послу спешиться, но повели его почему-то не ко дворцу, а к небольшой избе, стоявшей в глубине двора. Бесшумно распахнулась дверь, на которой были грубо намалеваны изображения солнца и луны. Калокир, вздохнув, шагнул через порог.

В полумраке Калокир не сразу заметил князя, сидевшего на скамье под развешанным оружием. Князь был в простой белой рубахе, неподпоясанный; с бритой головы свисал длинный пучок волос, на больших усах — мутные капли меда. Большая глиняная чаша с этим излюбленным напитком руссов стояла рядом, на низком столике.

Искусство кланяться — одно из наиглавнейших достоинств придворного. Но князь руссов не оцепил изящества Калокира. Он угрюмо и нетерпеливо смотрел, как мечется по избе византийский посол, приседая и притопывая красными сафьяновыми сапожками, потом что-то буркнул под нос и хлопнул ладонью по скамье рядом с собой: «Садись!»

Калокир осторожно присел, готовый мгновенно сорваться с места. Святослав в упор разглядывал грека немигающими синими глазами. Видимо, ему что-то не понравилось в облике Калокира, и он недовольно сдвинул брови, криво усмехнулся. Проговорил негромко, холодно:

— Бояре поведали мне, зачем ты приехал. Повторять посольских речей не будем. Слова, как вода, протекают меж пальцами. Союз скрепляется не словами, а железом и кровью. Золота ты привез мало. На твое золото не соберешь и четырех тысяч добрых воинов, а требуются десятки тысяч. Потому остальное золото мы возьмем сами. Царю Никифору нет дела до дунайских земель! Если согласен, посылай гонца в Царьград. Передашь: *Русь идет!..»

Калокир склонился в глубоком поклоне. А когда поднял глаза — князя рядом не было. Неслышно ступая мягкими, без каблуков сапогами, Святослав шел к двери. Обернулся, поманил пальцем, приглашая посла следовать за собой:

— Погляди войско, чтоб знал, с кем иду на Дунай…

Заревели трубы. Между шатров и шалашей замелькали одетые в кольчуги воины. Немыслимо быстро поперек поляны вытянулся строгий железный строй. Прикрываясь длинными щитами, руссы стояли стеной, и лишь по шевеленью длинных копий можно было догадаться, насколько глубок строй. В клубах пыли на фланги выезжали конные дружины. Еще раз взревели трубы, и войско замерло, готовое кинуться в сечу.

Да, князь Святослав не напрасно потратил долгие зимние месяцы!

Калокир напряженно приглядывался к молчаливым, мрачным рядам руссов, и запоздалая тревога охватывала его. Страшная чужая сила, вызванная к жизни его, Калокира, хлопотами и интригами, готова была сдвинуться с места и покатиться, сокрушая все на своем пути, к границам Византийской империи. Где она остановится, эта сила, да и остановится ли вообще?