Полководцы и военачальники Великой Отечественной-1

До участия в этой футбольной команде он не дорос, по многому научился и сохранил привязанность и любовь к футболу до конца жизни. В 1937–1968 годах это был самый серьезный и преданный болельщик команды ЦСКА. В конце и после войны старший тренер команды Б. А. Аркадьев свободно заходил в кабинет Главного маршала артиллерии, и тот всегда находил время обсудить с ним ряд нужд команды, порядок их удовлетворения, а затем беседы переходили в критический разбор последней игры и к тактическому плану предстоящей. Однажды, в августе 1946 года, я возвращался с ним в его служебном самолете с учений в районе Ленинграда. Дорогой у нас была серьезная и интересная беседа о ряде очередных проблем развития артиллерийских наук; он весьма активно ее вел. В момент захода на посадку на Центральный аэродром в окно самолета был виден футбольный матч на стадионе «Динамо». Николай Николаевич вспомнил, что играет команда ЦСКА, и предложил прямо с аэродрома поехать на стадион. Мы оба были утомлены порядком и, естественно, торопились отдохнуть. Я сначала принял его предложение за шутку, на которые он был щедр. Однако когда мы сели в машины, он приказал шоферу своей машины ехать на стадион.

Даже при физических недомоганиях, особенно беспокоивших его в последнее десятилетие жизни, Николай Николаевич редко пропускал футбольные матчи любимой команды. Лишь одно еще увлечение, которое он пронес через всю жизнь, — охота — могло отвлечь его от присутствия на стадионе в день игры команды ЦСКА. С игроками этой команды он провел множество бесед, знал личные нужды каждого и как мог помогал команде.

А тогда, в двадцатые годы, в Дорогобуже, он сам учил бойцов батареи играть в футбол, и они с восхищением следили за ловкими приемами в обращении с мячом.

Но не только этим привлекал к себе внимание Николай Воронов. В его батарее соблюдался отменный внутренний порядок, а с точки зрения интересов нашей инспектирующей группы этот командир батареи выделялся активным участием в партийной и агитационно-пропагандистской работе и, в частности, по этой причине пользовался у товарищей и подчиненных высоким авторитетом.

Вторая встреча с Н. Н. Вороновым была продолжительнее. Артиллерия дивизии была переведена в Витебск, осенью 1924 года реорганизована в артиллерийский полк, в нем я с начала 1924 года был старшим политработником. При мне прибыл из Высшей артиллерийской школы Н. Н. Воронов и был сначала заместителем, а потом и командиром дивизиона. Здесь я имел возможность познакомиться с ним близко.

Обращали на этот раз внимание его увлечение военной литературой и содержательные выступления с докладами и сообщениями на собраниях военно-научного общества полка и Витебского гарнизона. В это время он поместил несколько статей в «Вестнике АКУКСа» (Артиллерийские курсы усовершенствования комсостава. — Прим. авт.). По-прежнему активно участвовал в партийно-политической работе, также пользовался авторитетом как отличный командир и хороший товарищ, всегда готовый помочь каждому, кто обращался к нему (по теории и практике артстрельбы, по тактике артиллерии и общевойскового боя). Был чутким к настроениям и нуждам подчиненных.

Весной 1925 года я убыл к новому месту службы и в следующий раз встретился с Вороновым неожиданно только через 12 лет. Как сложилась его жизнь за эти годы, я узнал позже из его рассказов.

В 1927 году он поступил в Военную академию имени М. В. Фрунзе, окончил ее в мае 1930 года. Три года командовал артиллерийским полком в Московской Пролетарской стрелковой дивизии и некоторое время был начальником артиллерии дивизии.

С учебы в академии фактически начался второй период жизни и службы в армии. В Московской Пролетарской дивизии он активно участвовал в опытных учениях и стрельбах, в войсковых испытаниях новых образцов артиллерийского оружия, а затем в работе уставной комиссии по разработке Боевого устава артиллерии (часть 2-я — боевое применение артиллерии дивизии и корпуса), Отсюда же он в составе нашей военной миссии ездил в Италию (август 1932 г.) на войсковые маневры.

В эти годы ему приходилось часто встречаться в служебной обстановке с руководящими работниками Народного комиссариата обороны. Они, конечно, заметили скромность, работоспособность и трудолюбие молодого командира полка. Должность командира полка в армии была тяжелой, но почетной службой. Развивая способности к высокой ответственности за порученное дело, она учила руководству боевой подготовкой, воспитанию кадров, пониманию всех тонкостей управления полком в бою. На этом посту окончательно отшлифовывался характер командира, укреплялась его воля. С выработанными в практике командования полком качествами командир, как правило, проходил потом все ступени служебной лестницы до ее вершин и обычно выгодно отличался от тех, кто не получил закалки в командовании полком.