Полководцы и военачальники Великой Отечественной-2

Наступила вторая половина октября. Гитлеровцы продолжали рваться к Москве. На всех основных направлениях к столице разгорелись ожесточенные бои. Опасность неизмеримо возросла. В связи с приближением линии фронта непосредственно к городу ГКО принял и осуществил в те грозные дни решение об эвакуации из Москвы некоторых правительственных учреждений, дипломатического корпуса, крупных оборонных заводов, а также научных и культурных учреждений столицы. В Москве оставались Государственный Комитет Обороны, Ставка Верховного Главнокомандования и минимально необходимый для руководства страной и Вооруженными Силами партийный, правительственный и военный аппарат. Эвакуировался и Генеральный штаб. Сталин попросил непосредственно Шапошникова возглавить его работу на новом месте, с тем чтобы наладить в тылу страны запасной пункт управления, в более спокойной обстановке продумать все возможные меры и предложения, чтобы изыскать новые резервы и боевые средства для нанесения нарастающих ударов по врагу. Между начальником Генштаба по месту новой дислокации и Ставкою устанавливалась прочная, надежная и постоянная связь. Оставшийся в Москве первый эшелон Генштаба — оперативная группа для обслуживания Ставки не должна была превышать десяти человек. Возглавлять ее было поручено мне.

Вопросы об обязанностях, ответственности рабочей группы и ее персональном составе Борис Михайлович решал со мной, исходя из содержания задач, которыми ей надлежало заниматься. Говоря кратко, они формулировались таким образом: всесторонне знать и правильно оценивать события на фронте; постоянно и точно, но без лишней мелочности информировать о них Ставку; в связи с изменениями во фронтовой обстановке своевременно и правильно вырабатывать и докладывать Верховному Главнокомандованию свои предложения; в соответствии с принимаемыми Ставкой оперативно-стратегическими решениями быстро и точно разрабатывать планы и директивы; вести строгий и непрерывный контроль за выполнением всех решений Ставки, а также за боеготовностью и боеспособностью войск, формированием и подготовкой резервов, материально-боевым обеспечением войск. В состав группы были включены начальники основных оперативно-стратегических направлений Оперативного управления и по одному работнику от основных управлений Генерального штаба.

16 октября должен был отбыть из Москвы Генеральный штаб. Я позвонил Сталину и попросил разрешения проводить на вокзал Шапошникова и других работников Генштаба. Однако в ответ получил указание прибыть в Ставку, где и проработал до поздней ночи. Так мы с Борисом Михайловичем и не попрощались. Почти не покидал я Ставку все последующие дни. Наша работа, безусловно, облегчалась тем, что в любом случае можно было опереться на совет и поддержку Шапошникова. Хотя в те дни его не было рядом, связь работала надежно, и я ежедневно поддерживал с ним контакт. Да и Сталин при рассмотрении очередных вопросов обычно спрашивал:

— Советовались с Борисом Михайловичем?

— Да, товарищ Сталин.

— Докладывайте.

К концу октября советские воины остановили врага на рубеже Волжского водохранилища, восточнее Волоколамска и далее по линии рек Нара и Ока, а на юго-западных подступах к Москве — в районе Тулы, где 50-ю армию стойко поддерживали отряды тульских рабочих.

Итоги октябрьских событий были очень тяжелы для нас. Армия понесла серьезные потери. Враг продвинулся вперед почти на 250 километров. Однако достичь целей, поставленных планом «Тайфун», ему не удалось. Стойкость и мужество защитников советской столицы, помощь тружеников тыла остановили фашистские полчища. Советские воины выстояли, сдержали натиск превосходившего нас численностью и вооружением врага. Большую роль в этом сыграла твердость руководства со стороны Центрального Комитета партии и ГКО. Они осуществляли неустанную деятельность по мобилизации и использованию сил страны.

Генеральный штаб, руководимый Шапошниковым, как рабочий орган Ставки Верховного Главнокомандования внес свою лепту в общее дело. Хочется с особой благодарностью сказать о том, что Советское правительство даже в эти исключительно тяжелые дни нашло возможным отметить работу нашей группы работников Генштаба, обслуживавших Ставку в оперативном отношении. 28 октября 1941 года постановлением СНК СССР четверым из нашей оперативной группы были присвоены очередные воинские звания. Я никогда не спрашивал Бориса Михайловича и потому не могу сказать с уверенностью, но все же полагаю, что он содействовал принятию этого постановления. Сталин при решении вопросов о поощрении тех или иных работников обычно считался с мнением их старших начальников.

Внимание, проявленное к нам, тронуло нас до глубины души. Уже говорилось, что Сталин бывал и вспыльчив, и несдержан в гневе, тем более поразительной была эта забота в условиях крайне тяжелой обстановки. Это один из примеров противоречивости личности Сталина.