Полководцы и военачальники Великой Отечественной-3

— Ну что же, езжайте, если вы такой упрямец. И запомните — нет у вас более неотложной задачи на ближайшее время, чем повышение боевой готовности подчиненных частей...

Этот разговор с народным комиссаром обороны вновь вспоминал Сергей Семенович Бирюзов, находясь на трибуне большого спортивного праздника, устроенного в лагерях 132-й стрелковой дивизии утром 22 июня 1941 года.

Прибыв накануне из столицы в Полтаву, где размещалась дивизия, он сразу же рассказал о встрече с маршалом своему замполиту Павлу Ивановичу Луковкину, с которым почти ночь просидели, корректируя в сторону уплотнения график боевой и политической подготовки частей.

Своей дивизией Бирюзов оправданно гордился. Сформированная два года назад на базе одного из полков легендарной 30-й дивизии, она считала себя наследницей замечательных традиций этого героического соединения, стяжавшего себе славу во время гражданской войны на Восточном и Южном фронтах. Это о ней, о 30-й дивизии, которой командовал В. К. Блюхер, пелось в известной песне: «От голубых уральских вод к боям Чонгарской переправы прошла тридцатая вперед в пламени и славе». Большинство красноармейцев дивизии были отличниками боевой и политической подготовки, активно повышали свой общеобразовательный уровень, занимались спортом. Части и подразделения дивизии устойчиво показывали высокие результаты во время учений, легкий артиллерийский полк был лучшим в корпусе.

Командование высоко оценивало стиль служебной деятельности комдива. В последней аттестации указывалось: «...командир растущий, хорошо подготовленный в военном отношении и знающий штабную работу. Работает, не считаясь со временем... в штабе не засиживается, больше бывает в частях, на стрельбище и в поле... правильно нацеливает свой штаб на контроль и проверку частей дивизии. Благодаря умелому руководству со стороны командира дивизия в округе является ведущей...» За год до войны 35-летнему Бирюзову было присвоено звание генерал-майора.

...Оглянувшись в сторону сидевшего с ним полкового комиссара и не обнаружив его на месте, Бирюзов благодарно улыбнулся. Беспокойный человек, подумал он, небось пошел проверять, готовы ли боевые листки и листки-«молнии», посвященные итогам спортивного соревнования. Оперативность во всем комдив ценил очень высоко.

Луковкин появился рядом, когда сводные колонны спортсменов частей выходили на поле стадиона для заключительного акта спортивного праздника — вручения наград победителям. Обычно спокойный, сейчас он выглядел взволнованным.

— Сергей Семенович, война, — произнес он каким-то взволнованным голосом. — Разрешите включить трансляцию.

Лицо Бирюзова сразу посуровело. Праздничное, приподнятое настроение сменилось озабоченностью и тревогой.

Немедленно, не дожидаясь распоряжений сверху, Бирюзов приказал по боевой тревоге собрать дивизию, части которой были разбросаны по лагерям вокруг Полтавы, на местах постоянного базирования, и привести ее в полную боевую готовность.

Две с половиной недели пронеслись как одни бессонные сутки, заполненные мобилизационной работой, обучением вновь призванных и погрузкой в эшелоны пятнадцатитысячной массы людей с вооружением, техникой, имуществом и лошадьми.

Восьмого июля эшелоны с частями дивизии начали покидать Полтаву. Куда они следуют, почти никто в соединении не знал. Было ясно лишь одно — вереница составов направлялась в сторону фронта. Комдив приказал иметь на платформах дежурные расчеты 37-мм зенитных пушек в готовности к отражению воздушных налетов противника. Предусмотрел он и возможность нападения фашистских танков непосредственно на эшелоны дивизии. В этом случае орудия и пулеметы должны были вести огонь с платформ. Личный состав был обстоятельно проинструктирован: каждый знал, как ему нужно действовать, если придется вступить в бой прямо из вагонов.

Пламенем пожаров, дымящимися руинами зданий и толпами беженцев встретила головной эшелон станция Кричев. Военного коменданта Бирюзов разыскал в чудом уцелевшем пакгаузе. Тот категорически заявил, что дальнейшее продвижение эшелона невозможно.

— Приведите себя в порядок, лейтенант, и прикажите открыть семафор! — вскипел Бирюзов.

— Семафор не работает, товарищ генерал, — вступил в разговор пожилой железнодорожник. — Поезда дальше пускать не ведено. Да и зачем вам лезть в пекло... — Но, взглянув в разгневанное лицо командира, торопливо добавил: — Мне-то что. Я переведу стрелки под вашу ответственность. Там, говорят, в Чаусах, геенна огненная.