Полководцы и военачальники Великой Отечественной-3

В связи с этим А. М. Василевский писал: «Не хочу идеализировать наших отношений с Иваном Терентьевичем, но они всегда строились на едином понимании задач, решавшихся войсками, на понимании возможностей и трудностей управления ими». О многом говорят эти слова выдающегося полководца Великой Отечественной войны. Видимо, не будет преувеличением сказать, что никто после командира и его штаба не должен так хорошо знать замысел боя или операцнн, предвидеть их ход и исход, как начальник связи. Слова «управление войсками» и «организация связи» в военных документах и научных работах о военном искусстве всегда стоят рядом. Зависимость тут прямая, неразрывная: нет связи, нет и руководства войсками. И тут многое зависит от кругозора начальника связи в области военного искусства. Чем он лучше понимает особенности данного боя или операции, тем эффективнее организует использование имеющихся сил и средств связи в интересах управления войсками. Поэтому слова Василевского о том, что его отношения с Пересыпкиным «всегда строились на едином понимании задач, решавшихся войсками, на понимании возможностей и трудностей управления ими» — это характеристика широкого оперативно-стратегического кругозора Ивана Терентьевича, его незаурядных способностей как крупного военачальника.

Наступательные бои в Донбассе велись на большой территории, в быстром темпе, отличались широким взаимодействием войск. Роль связи в этих условиях была весьма ответственной. Но войска связи теперь способны были решать любые сложные задачи. Воодушевляло и само наступление.

У Ивана Терентьевича были и свои, личные причины для воодушевления. Донбасс — его родной край. Встречая по пути близкие его сердцу поселки шахтеров с терриконами, он с волнением вспомпнал о детстве и юности. К середине сентября Донбасс был освобожден, и, выбрав время, Иван Терентьевич посетил ртутный рудник близ Горловки. «Дрогнуло сердце, — писал он в своих воспоминаниях, — когда я увидел механическую мастерскую, где когда-то работал. Остановился у школы, где учился, а потом поехал к бывшей своей хате. Последний раз я был на руднике летом 1935 года, когда приезжал, чтобы забрать мать в Ленинград. Наша хата оказалась почти полностью разрушенной, крыши не было. Стены, сложенные из известняка, наполовину обвалились. Вместо окон зияли черные прямоугольники. Родное гнездовье!»

Здесь 18 ноября 1904 года в семье шахтера и родился Иван Терентьевич. Через несколько дней после родов мать с младенцем на время уехала к родным в деревню Протасово ныне Орловской области. Там она крестила сына. Поэтому юридически местом рождения И. Т. Пересыпкина считается Протасово.

Детство и юность Ивана Терентьевича прошли в ртутном поселке. Впрочем, что отнести к его юности, если с 13 лет он пошел работать на шахту отгребщиком — труд и для взрослого парня не из легких? Но иного выхода по было. Отравленный ртутными испарениями, отец Ивана Терентьевича умер, когда сыну было полтора года. Мать некоторое время вместе с ребенком прожила у брата-бедняка в деревне, затем, наскитавшись на поденных работах, вернулась на рудник. Ей удалось устроиться прислугой в семью главного бухгалтера рудника. Это считалось «везеньем» — женщин, имевших детей, в прислуги брали неохотно. За проявленную «милость» хозяева требовали от прислуги много, а платили мало. И когда сын подрос, заработка матери стало не хватать.

Великий Октябрь вселил великие надежды в сердца трудящихся. Но за них нужно было драться. А в Донбассе хозяйничали белогвардейцы. В 1919 году, когда в Горловку пришла Красная Армия, Пересыпкин добровольно вступил в ее ряды. Удалось это не сразу. «Слишком малы», — объявили Пересыпкину и его друзьям-подросткам. Пошли во второй раз и добились своего. Обучаться воинскому ремеслу пришлось в боях. И вдруг болезнь — сыпной тиф, за ним — возвратный. По выздоровлении получил отпуск. Пока добирался до дому, снова заболел — крупозное воспаление легких. Медицинская комиссия продлила отпуск. А через несколько времени «из-за несовершеннолетия» Пересыпкин был демобилизован из армии и снова вернулся работать на рудник.

В комсомол его приняли сразу: свой же, проверенный парень! В свои 16 лет он имел осознанную жизненную позицию, знал, что новую жизнь нужно создавать тяжелым трудом и отстаивать с оружием в руках. Он делал и то и другое. Работал и участвовал в организованной комсомольцами помощи милиции — патрулировании поселка, отражении нападений орудовавших в Донбассе мелких махновских банд.

И все это время его тянуло в армию. Стремление ото было уже не романтическим — он знал будни армейской жизни. В начале мая 1923 года мечта сбылась: комсомольское бюро получило путевку для направления лучшего комсомольца в военную школу. Желающих было много. Решено было послать Пересыпкина, как имевшего уже боевой опыт.