Полководцы и военачальники Великой Отечественной. (Выпуск 3)

Три месяца 1-я гвардейская танковая армия находилась в резерве Ставки Верховного Главнокомандования. Как и всегда в таких случаях, это время было заполнено боевой и политической подготовкой войск, приемом новой и ремонтом имевшейся техники, обучением пополнения. Произошли изменения в командном составе, в том числе и в высшем армейском звене. По состоянию здоровья вынужден был оставить армию Е. В. Баранович. Заместителем командующего войсками армии стал проявивший незаурядные способности военачальника генерал-лейтенант танковых войск Андрей Лаврентьевич Гетман. На его место – командиром 11-го гвардейского танкового корпуса был назначен полковник А. X. Бабаджанян.

Передышки между операциями Катуков всегда использовал для объезда войск. Теперь пауза была большой. Вместе с Попелем Катуков посетил все госпитали и медсанбаты, что оба они вообще считали для себя правилом. Еще раньше они приняли решение отправлять в глубокий тыл только тяжело раненных воинов. Остальные же раненые лечились в госпиталях, принадлежавших самой армии, и ветераны возвращались в свои части и подразделения. Катуков, бывало, сам проверял: не обойдены ли наградами раненые, а также санитары, медсестры и врачи? В войска он нередко ездил, как говорил, просто так: не для проверки и совещаний, а для общения с солдатами, сержантами и офицерами. Получалось это у него всегда просто, естественно. Авторитет его в войсках был исключительно высок. Воины с гордостью называли себя катуковцами. Солдаты распевали сочиненную кем-то в армии песню:

Но промчится время, разгромим фашистов,
Родина победно снова расцветет.
Смелого танкиста, парня-катуковца.
Встретит, приласкает та, что где-то ждет.

В конце ноября 1-я гвардейская танковая армия была передана в состав 1-го Белорусского фронта и вскоре сосредоточилась в лесах недалеко от Люблина.

– Знаю армию по прежним боям, – встретил Катукова и Попеля командующий войсками фронта Г. К. Жуков. – Потому и выпросил вас у Верховного. Готовьтесь как следует – дела предстоят большие.

Дела действительно предстояли большие. Планировалась крупная стратегическая операция, вошедшая в историю под названием Висло-Одерской. К ее осуществлению привлекались войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского, часть войск 2-го Белорусского и 4-го Украинского фронтов. На направлениях главных ударов должны были действовать четыре танковые армии, в их числе и 1-я гвардейская танковая армия. В ходе операции советские войска должны были освободить Польшу и выйти на территорию Германии.

Вскоре командование фронта устроило военную игру на картах, на которую были приглашены командующие, начальники штабов и члены Военных советов армий. Размах операций и ее обеспеченность поражали. Советские войска теперь во всем превосходили врага – численно и по видам оружия. Но противник имел мощные укрепления, усиливавшиеся естественными препятствиями – крупными реками. Глубина вражеской обороны, состоявшей из семи оборонительных рубежей, простиралась до 500 километров. Танковым армиям ставилась задача: стремительными бросками захватывать вражеские рубежи обороны до того, как туда будут введены войска противника, перерезать его коммуникации, пути подхода резервов.

С такой же тщательностью Катуков организовал военные игры на картах и в армии: с командирами и начальниками штабов корпусов, затем в корпусах с командованием бригад. Отдельно была проведена игра с командно-политическим составом тыловых служб армии, корпусов и бригад. Эти игры во многом способствовали выработке единства взглядов на характер и способы действий в предстоящей операции всех звеньев руководства войсками армии.

2 января Катуков получил директиву, определявшую конкретные задачи 1-й гвардейской танковой армии в Висло-Одерской операции.

– Темп небывалый! – воскликнул обычно невозмутимый Шалин. – Мыслимое ли это дело! Под Львовом и Сандомиром мы продвигались по 25 километров в сутки, и это казалось рекордом. А тут…

– Мыслимое, конечно же, мыслимое, дорогой Михаил Алексеевич! – Катуков чувствовал в возбуждении Шалина то приподнятое настроение, которое испытывали тогда все, кто знал цели и масштабы грандиозной операции. – И помыслить об этом придется прежде всего вам, как начальнику штаба армии.

– Придется, конечно, – рассмеялся Шалин.