Полководцы кавказских войн

Благодаря местным жителям генерал Булгаков вовремя узнал о грозящей опасности. Он выслал по направлению на Алпаны роту егерей под командованием капитана Семенова для разведки. Она своевременно обнаружила неприятеля в Алпанском ущелье и остановилась в ожидании помощи. Скоро к егерям Семенова подошел отряд подполковника Бакунина с тремя ротами того же егерского батальона, сотней казаков и двумя полевыми орудиями.

Как сообщили местные жители, воинственный в своих намерениях Ших-Али-хан сумел собрать под свои знамена до 15 тысяч вооруженных горцев. По всей вероятности, эти данные были сильно завышены, чтобы запугать с помощью такой дезинформации стоявший в Кубе небольшой русский гарнизон.

Как бы там ни было, подполковник Бакунин не стал дожидаться подхода всех сил своего отрядного начальника генерал-майора Булгакова. Он решил сам идти вперед и на рассвете атаковать неприятеля, который разместился походным лагерем в самом селении Алпаны и окрест его на лесных полянах. Офицеры, собранные на военный совет, единодушно одобрили это намерение.

В телшую, непроглядную ночь батальон стрелков-егерей с сотней казаков, почти всю дорогу перенеся на руках две полевые пушки с зарядными ящиками, втянулся в узкое лесистое дефиле. Спустя несколько часов Алпанское ущелье станет для многих из них братской могилой.

Горное ущелье, по которому, далфсо растянувшись, с трудом продвигался русский отряд, было сплошь покрыто дремучим чинаровым лесом. Извилистая дорога все время шла по каким-то косогорам, ямам и рытвинам. Измученные лошади едва двигали орудия и зарядные ящики. Егеря взводами, постоянно меняясь, помогали артиллеристам подниматься вверх по дороге.

Здесь-то неприятель и приготовил сильную засаду, будучи заранее предупрежден дозорами о приближении русских. Начинался рассвет, когда отряд подполковника Бакунина увидел вдали селение Алпаны, расположенное на покатости горы, очерченной глубоким лесистым оврагом. Вблизи селения дорога стала заметно лучше.

Едва егеря по узкой дороге стали выходить из девственного леса, как несметное лшожество горцев вдруг ринулось на них с яростными криками из близкого оврага. Главный удар нападавших пришелся по той части колонны, где двигались орудийные расчеты. Пушки, не сделав ни одного выстрела, сразу оказались трофеями в руках ханских воинов. Из-за внезапности нападения егерский батальон, не успевший даже развернуться для боя, понес большие потери. В рукопашных схватках погибли подполковник Бакунин, капитан Семенов и большинство офицеров.

Уцелевшие во время внезапной атаки егеря и казаки отступили от оврага к лесной опушке. Там они хорошо укрылись за сложенными в штабеля бревнами. Здесь стрелки и казаки отбивались |от наседавших на них горцев до тех пор, пока на помощь не подоспел Углицкий пехотный полк под командованием полковника Стоянова с несколькими орудиями.

Увлеченные азартным боем, горцы заметили подход нового русского отряда только тогда, когда в их ряды ударил первый картечный залп. Ших-Али-хан, командовавший боем в Алпан-ском ущелье, тоже оказался застигнутым врасплох. Вскоре его войско оказалось окруженным почти со всех сторон. Не прошло и часа, как «превосходное» в силах ханское войско было совершенно разбито.

Противник в полном беспорядке бежал в горы, стремясь укрыться в лесах. Пешие и конные горцы, бросая по пути своих раненых и вещи, которые были сняты с убитых солдат и офицеров, быстро рассеклись по округе. Пехотинцы-угличане преследовали бегущего неприятеля.

Потери отряда подполковника Бакунина в Алпанском ущелье составили около 250 человек. Горцев погибло в тот день, как показали пленные и местные жители, до двух тысяч человек и примерно столько же оказалось ранеными. Причиной таких больших потерь в рядах ханского войска стали картечные залпы в упор и штыковые удары рот Углицкого пехотного полка.

Генерал-майор Булгаков, не довольствуясь одержанной полной победой над войском Ших-Али-хана, в наказание казикумыкцев решил опустошить ханские селения. Войска, имея надежных проводников, уже двинулись в горы, к аулам, как сам Хамутай-хан явился с повинной в русский лагерь. Чтобы отклонить угрозу собственного разорения, он заявил о безусловном выполнении им всех русских требований.

Хамутай-хан вооруженной рукой изгнал из своих владений Ших-Али-хана с его отрядом, дал аманатов. И со всем «своим народом», который представляли ханские приближенные, присягнул на подданство российской Государыне. Хамутаевцы стали возвращать угнанных с пастбищ вблизи города Кубы обозных волов...

В Персии истребление части отряда подполковника Бакунина признали, однако, крупной победой над «неверными». В Тегеране по повелению шаха Али-Магомед-хана ее отпраздновали торжественно, с иллюминацией. Теперь дербентский вассал, лишенный русскими отцовского трона, оказался в большом почете у персидского владыки, получив его большое доверие. В том числе и на будущее.