Полководцы кавказских войн

Летом 1839 года на Бородинском поле, в связи с открытием величественного памятника на Курганной высоте (батарее Раевского), происходили военные маневры, воспроизводившие Бородинское сражение. А.П. Ермолов оказался на торжествах одним из самых почетных гостей. Один из иностранцев, присутствовавших здесь в те дни, писал:

«Во время сражения целый час я проговорил с генералом Ермоловым, во всех отношениях замечательным человеком, хотя бы по одному тому, что, находясь в немилости и не у дел, он пользуется громадным авторитетом в русской армии. Он всегда окружен, и все, даже люди высокопоставленные, усердствуют в оказании ему почтения».

Сам же Алексей Петрович, бородинский герой, о проведенных маневрах по случаю открытия монумента на батарее Раевского со всей откровенностью отозвался так:

— ...Не хочу лгать, но должен признаться, что это зрелище содержит много совершенно произвольных уклонений от действительного хода битвы.

В 1853 году с началом Восточной (Крымской) войны Алексей Петрович Ермолов вновь оказался на военном поприще. Он был выбран дворянскими собраниями начальником государственного ополчения в семи (!) губерниях России. Но он.согласился возглавить только ополчение Московской губернии. Для семидесятишестилетнего генерала от артиллерии и генерала от инфантерии это должность была лишь почетной, как дань его прежним ратным заслугам перед государством Российским.

Известно, что когда в Москву в 1860 году был привезен имам Шамиль, сдавшийся со своими последними мюридами русским войскам в дагестанском ауле Гуниб, то свой первый визит знатный пленник нанес А.П. Ермолову. Предводитель «мятежных» горцев относился к нему с большим уважением, палштуя о ермо-ловских делах на Кавказе. Когда Шамиля в первый день его прибывания в Москве спросили, что он желает здесь увидеть, тот сразу ответил:

— Прежде всего Ермолова...

Об уважении имама Чечни и Горного Дагестана Шамиля к личности Ермолова (хотя они ни разу не сталкивались на поле брани) свидетельствует такой факт. Известен эпизод Кавказской

войны, когда Шамиль «приказал не брать мирные аулы, в которых жили родные его (Ермолова. — А. Ш.) кебинных жен». Что такое «кебинные жены», читатель узнает чуть позже.

* Известно для истории и другое. Гази-Магомет — «родоначальник» газавата в ходе Кавказской войны и предшественник Шамиля — не переставал проклинать Ермолова и называть его сыном шайтана. Однако он же соглашался с мнением, что «Ярмол один был, с кем можно было и воевать и говорить честно».

О личной жизни Ермолова известно по различным воспоминаниям многое. Отечественный военный историк Александр Георгиевич Кавтарадзе среди прочего писал:

«Ермолов всю жизнь оставался холостяком, но, будучи на Кавказе, трижды заключал так называемый кебинный брак с местными жительницами, который допускался мусульманскими обычаями. Женщине, вступавшей в кебинный брак, назначалась от мужа денежная сумма, а часто вещи и недвижимое имущество; в случае смерти мужа, если у них не было детей, она получала четвертую часть наследства, а при наличии детей — восьмую. Дети от кебинных жен на Кавказе считались законными. От этих браков Ермолов имел пять сыновей и дочь.

Сыновей Ермолов привез в Россию, добился признания их законными детьми. Все они, окончив артиллерийское училище, получили офицерский чин, дворянство и служили в армии. Ермолов был заботливым отцом, много помогал сыновьям и завещал им все свое имущество.

После отъезда Ермолова в Россию его жены Сюйда. Тотай и Султанум-Бамат-Казы остались на Кавказе и вышли замуж. Тотай и ее дочь Сатиат, которая согласно договору при заключении ке-бина осталась у матери, получали от Ермолова ежегодное содержание».

Интересно, что у сыновей Ермолова были двойные имена: одно христианское, другое мусульманское, кавказское. Так, Виктора звали одновременно как Бахтиар, Севера — Алляхар и Клавдия — Омар.

...Скончался Алексей Петрович Ермолов 11 апреля 1861 года в Москве.

Он завещал похоронить себя в Орле рядом с могилой отца «как можно проще». Но жители древнего русского города устроили грандиозную панихиду. В 1864 году прах полководца и его отца был перенесен в специально выстроенный придел (пристройку⁴'

к церкви орловского Троицкого кладбища. Там была установлена мраморная черная плита.

Перед могилой на медном четырехугольном пьедестале была установлена чашка чугунной артиллерийской гранаты со вставленной под круглым стеклянным шаром лампадой. На гранате бронзой славянскими буквами было высечено: «Служащие на Гунибе кавказские солдаты».

Во время Великой Отечественной войны 1941 —1945 годов город Орел был оккупирован немецко-фашистскими войсками. Могила А.П. Ермолова была разграблена, а надгробная плита разбита. Она была вновь установлена только через девять лет после окончания войны, в 1954 году.

По сей день на кладбище Троицкой церкви внимание посетителей привлекает мраморная плита с его барельефным изображением. Надпись на ней гласит:

«Герой Отечественной войны 1812 года генерал от артиллерии Алексей Петрович Ермолов. 1772—1861». (Дата рождения указана неверно.)