Полководцы кавказских войн

Финансист Морган Шустер вел в Тегеране явно антироссийс-кую политику, прежде всего экономическую. Одновременно он давал возможность укрепиться в этой стране германской агентуре. Но вот после одного из инцидентов, спровоцированных Шустером, в северные провинции Персии вступили русские экспедиционные войска. Правительство Российской империи, угрожая военным походом на иранскую столицу, потребовало отставки Шустера. Шахские власти были вынуждены принять условия ультиматума из Санкт-Петербурга.

В те дни штаб Кавказского военного округа работал с полной нагрузкой, как в условиях военного времени. Помимо тех пехотных батальонов и казачьих полков, которые были введены в северные иранские провинции (преимущественно в Южный Азербайджан) , в случае возникновения военного конфликта предстояло направить за государственную границу немало и других войск. Окружной штаб во главе со своим начальником продемонстрировал готовность отмобилизовать полки и бригады в самые кратчайшие сроки.

В ПРЕДДВЕРИИ ВОЙНЫ С ТУРЦИЕЙ

Другой «головной болью» командования русских войск на Кавказе стала Турция. Ее поражение в Первой Балканской войне побудило правительства Германии и Австро-Венгрии приступить к составлению секретных планов раздела не только европейских, но и азиатских территорий Оттоманской империи. Это было уже прямой угрозой национальной безопасности Российского государства.

Тому было достаточно свидетельств. Так, посол Германии в Константинополе (Стамбуле) Г. Вангенгейм во второй половине января 1913 года докладывал в Берлин следующее:

«Малая Азия теперь уже во многих отношениях похожа на Марокканскую империю до Алжесирасской (1856 года. — А. Ш.) конференции: быстрее, чем думают, на повестку дня может встать вопрос о ее разделе...

НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ЮДЕНИЧ

______I_____.___

Если мы не хотим при этом разделе остаться с пустыми руками, то мы должны уже теперь прийти к взаимному согласию с Заинтересованными державами, а именно с Англией».

Такого же мнения придерживался и германский канцлер Т. Бет-ман-Гольвег. Однако исторический опыт учил германских дипломатов, что любые «урезания» территории Османской Порты не могли происходить без самого заинтересованного участия Российской империи.

.. Посему Берлин и союзная ему Вена настойчиво пытались вовлечь Россию в раздел Балкан и Ближнего Востока на сферы влияния. Российское же правительство, напротив, было заинтересовано в целостности малоазиатской части Османского государства. Это обеспечивало большие гарантии безопасности государственных границ России в Закавказье.

Министр иностранных дел России С.Д. Сазонов 23 ноября 1912 года представил Императору Николаю II докладную записку. В ней прямо говорилось: «Скорое распадение Турции не может быть для нас желанным». Сазонов, будучи опытным дип-ломатом-государственником, предостерегал российского самодержца от опрометчивых шагов и одновременно указывал:

«Весь расчет Вены и Берлина строится на попытке подорвать доверие Балканского союза к России... Австро-Венгрия хочет получить свободу рук на западе Балкан, выдвигая иллюзорную для России приманку в районе проливов... Мы не можем становиться на почву колшенсаций, которые невыгодно отразились бы на положении Балканских государств».

Одним словом, позиция России в «турецком» вопросе оставалась в силе: в сложившейся ситуации черноморские проливы и достаточная для их обороны зона на Балканском полуострове должны принадлежать Турции и никакому другому европейскому государству.

Однако такая позиция официального Санкт-Петербурга не разрядила взрывоопасной ситуации на кавказских границах России. В конце 1913 года русско-турецкие отношения заметно осложнились. Вызвано это было тем, что Стамбул переориентировался на военный союз с Германией. Как стало известно Великому Князю Николаю Николаевичу-младшему, дяде здравствующего Императора, от заграничной агентуры, в середине декабря в Турцию прибыла новая германская военная миссия. Ее возглавлял опытный штабной работник генерал Лиман фон Сандерс. На него возлага-

лась реорганизация султанской армии Мехмеда V, номинально считавшегося ее главнокомандующим.

Такая информация сразу же легла на стол начальника штаба Кавказского военного округа генерал-лейтенанта Н.Н. Юденича. Вскоре поступила информация о назначении главы германской военной миссии командиром 1-го корпуса турецкой армии, расквартированного в Стамбуле. Это, по сути дела, означало, что Гер-мания становилась действительной хозяйкой проливов.

Проливы всегда являлись «больной» темой для официального Санкт-Петербурга. Российское правительство и высшее военное руководство страны по вполне объяснимым причинам были очень обеспокоены таким положением вещей. Однако единодушия с союзниками по Антанте — Великобританией и Францией — во взглядах на эту проблему достигнуто не было.