Полководцы кавказских войн

, «Хотя Ермолов никогда не^воображал себя администратором, но он вник в нужды края и-многое, им сделанное на Кавказе, рчень хорошо; не надобно было разрушать то, что было им сделало, а лишь дополнить...»

Ермолов занимался, в частности, благоустройством таких городов, как Тифлис, Дербент, Шемаха. В Тифлисе им был открыт рфицерский клуб с обширной библиотекой. В столице Кавказского наместничества при нем был построен штаб (он же дом наместника), перед которым был устроен плац для военных разводов, Авлабарский мост, арсенал, армянская гимназия Пер-сияна, восстановлен Арцруни — Караван-сарай и другие каменные здания.

В 1820 году в Тифлисе вышла первая газета на грузинском язы-к;е. Она издавалась при штабе Отдельного Кавказского корпуса.

На Кавказских минеральных водах, в Пятигорье, были устроены иди благоустроены лечебные заведения, и Пятигорск был основан как город. Курортное дело при Алексее Петровиче получило заметное развитие. Из крепости Кислой вырос город Кисловодск. Здесь водолечебницы работали в ходе всей Кавказской войны, с каждым грдом привлекая к себе все больше людей из России. Одна из водолечебниц носила название «Ермоловской» и просуществовала до

ifit,

1874 года. Появились Ессентуки (тогда казачья станица), Железно-водск. Начав капитальное строительство водолечебниц, Ермолов писал: «У сих же вод израненный солдат, возобновивший силы на продолжение верной Отечеству слркбы, благодарить будет за попечение о нем...»

Кавказский главноуправляющий заботился о заселении степных районов Северного Кавказа земледельцами, и не только казаками с Дона или из Полтавской, Черниговской и других малороссийских губерний. По его инициативе в 1817 году в Грузии поселяются 500 немецких колонистов из Вюртемберга. Им учреждается специальный комитет, «дабы обеспечить участь поселенцев и пре-, дупредить их нужды».

Поскольку в его прямые должностные обязанности входило управление обширной степной Астраханской губернией, он позаботился «об управлении калмыками». Он составил так называемые «Правила», чтобы оградить этот народ скотоводов от произвола местных чиновников. В связи с этим пересматривается древнее калмыцкое уложение, чтобы не нарушать коренных уставов и обычаев калмыков, «кои по древности своей сделались для них драгоценными».

Ермолов стремился так устроить на Кавказе законодательство, чтобы оно было приемлемо для его народов. Так, в 1822 году в Тифлисе учреждается Комиссия для достижения совершенно полного и ясного перевода грузинских законов. Через два года она заканчивает свою работу, в результате которой было пересмотрено «Уложение» царя Вахтанга VI. Оставлялись только те его статьи, которые сохраняли свое действие в народных обычаях.

Влияние А.П. Ермолова на положение дел на Кавказе и его необыкновенная популярность в русской армии не осталась незамеченной в Санкт-Петербурге. С восстанием декабристов на Сенатской площади и воцарением Николая I его судьба была практически предрешена.

Причин на то, и веских, было две. Во-первых, он промедлил с приведением к присяге новому всероссийскому Императору кав-. казских войск, ожидая развития событий в столице. Во-вторых,

«вольнодумец» открыто покровительствовал сосланным на Кавказскую войну декабристам, разжалованным из офицеров в рядовые.

Было и еще одно обстоятельство. Один из доносчиков на декабристов, А. И. Майборода, среди прочих показаний следствию упомянул о существовании Кавказского общества, о котором он

«слышал от Пестеля». Началось разбирательство, в ходе которого это тайное общество вольнодумцев было признано «мнимым».

Промедление с приведением войск Отдельного Кавказского корпуса к присяге новому государю на 3—4 дня (именно такую цифру называют исследователи) породило в Санкт-Петербурге и Москве много самых противоречивых, порой панических слухов. Так декабрист А.С. Гангеблов, содержавшийся в то время на гауптвахте в Кронштадской крепости, в своих воспоминаниях писал:

«Докатились до меня и разные слухи, например, что Ермолов перешел со своим корпусом Кавказ и идет на присоединение к бунтовщикам...»

Не случайно Император Николай I писал о Ермолове своему начальнику Главного штаба генералу И.И. Дибичу, откомандированному на Кавказ, следующее: «...Ему менее всего верю».

Известный советский историк М.В. Нечкина, рассматривая взаимоотношения Императора Николая I и кавказского главнокомандующего, пришла к такому выводу:

«Николай I c4ftSfопасным вести следствие о Ермолове в обычном порядке и повел дознание особым, секретным путем. У него в руках было более чем достаточно данных для ареста и допроса Ермолова. Но Ермолов был слишком крупной военной и политической фигурой... Николай I разработал в дальнейшем план дискредитации Ермолова по военной линии, снятия его с постов и отставки».

Как бы там ни было, но в III отделении, ведавшем политическим сыском в России, появилось дело под названием «Общие рассуждения о Ермолове, собранные из различных сторон». Правда, оно быстро закончило «свой путь» на архивной полке.

ПЕРСИДСКАЯ ВОЙНА. ОТСТАВКА