Полководцы Петра Великого

За эту такую нужную победу генерал-фельдмаршал Борис Петрович Шереметев был награжден недавно учрежденным орденом Святого апостола Андрея Первозванного. Награду ему в Псков привез из Москвы царский посланец, петровский фаворит Александр Данилович Меншиков, тоже в будущем генерал-фельдмаршал. В походном журнале полководца Петра Великого сохранилось описание этой орденской награды:

«…Знак золотой с алмазы, внизу того знака крест кавалерский Святого апостола Андрея с цепью золотою, ценой в 2000 рублей».

Царских пожалований удостоились, пожалуй, все участники Эрестферского дела. Разные награды получили все шереметевские офицеры. Всем солдатам выдано было наградных по серебряному рублю с профилем государя. Такие рубли впервые были отчеканены на Московском монетном дворе вместо прежних денег. Трофейные шведские знамена еще долго висели на Спасской башне Кремля в знак признательности Борису Петровичу Шереметеву. Таково было царское пожелание.

…Кампания 1702 года для русского оружия началась и закончилась большими успехами. В июне русские лодочные отряды разбили шведские флотилии, состоявшие из гораздо больших судов с пушечным вооружением, на Чудском и Ладожском озерах. Их остатки бежали по реке Нарове и больше не возвращались. В августе будущий генерал-адмирал русского флота Федор Матвеевич Апраксин на реке Ижоре разгромил корпус генерал-майора барона Адама Кронгиорта.

Эта победа была примечательна тем, что барон Кронгиорт пользовался большим расположением короля Карла XII как опытный военачальник, способный самостоятельно решать серьезные задачи. С 1700 года лифляндский барон как «храбрый генерал» командовал шведскими войсками на границах Ингрии и Карелии.

Но самую удачную операцию третьего года Северной войны для русского оружия опять провел генерал-фельдмаршал Б.П. Шереметев, о полководческом первенстве которого в рядах петровской регулярной армии спорить не приходилось. Еще с зимы он стал готовить свои полки к новому большому походу «за рубеж». Впрочем, и он, и Петр I прекрасно понимали, что сил у России еще недостаточно для проведения широких наступательных операций. Пока можно было предпринимать только отдельные рейды, походы, удары, надеясь на их удачу.

Обладатель фельдмаршальского жезла настойчиво и заранее запрашивал у царя Петра I о том, как ему действовать в наступившей военной кампании: «Как весну нынешнюю войну весть, наступательную или оборонительную?»

Государь отвечал, тоже проявляя известную осторожность: «С весны наступать оборонительно». Борис Петрович сказанное в Москве государево слово понимал: оба были в ответе за то, как идет война со «свеями». Весь вопрос был в том, как бы чего «дурного» не случилось.

Петр I по дипломатическим каналам, конечно, имел больше полезной информации о том, как на разных театрах идет Северная война, что позволяло ему выстраивать стратегию России в ней. Находясь весной в Архангельске, узнал, что главная королевская армия во главе с Карлом XII выступила в поход на Варшаву. И тем самым Шлиппенбаху в Лифляндию он подкреплений не пришлет. Отсюда напрашивался верный вывод: воевать нужно идти в Лифляндию, «истинный час для того пробил».

Знающий Шереметев только одобрил такое решение, чувствуя по всем признакам, что шведы «за рубежом» напротив Псковщины теряют силу и потому серьезных «диверсий» от них уже ждать не приходилось. Он, как и раньше, медленно собирался в уже назначенный царем поход. А дел было у него как командующего действительно много. Полки укомплектовывались до полного штата людьми и лошадьми, подбирались офицерские кадры, запасались боевыми припасами.

Шереметев в третью кампанию войны действовал более уверенно, чем в предыдущие кампании: на нарвское «прошлое» он уже не оглядывался и все так же не делал спешки, даже если его поторапливал сам царь. Его войско (корпус) выступило в новый поход из Пскова 12 июля, имея в своем составе 18 тысяч человек. На этот раз в его составе иррегулярных сил (конницы) имелось всего 3 тысячи человек, а пять шестых это были солдаты и офицеры регулярной армии, на обучение которых ушла вся зима и вся весна. Генерал-фельдмаршал позаботился о «сколачивании» воинских коллективов – рот и эскадронов, орудийных расчетов и полков.

Шереметевские полки шли «за рубеж» уже знакомыми дорогами опять в Лифляндию. Шведы теперь не имели возможности прикрывать границу сильными «партиями», предпочитая встречать русских достаточно далеко от нее. Чаще всего это делалось под стенами городов с крепостной оградой. Из разных источников Борис Петрович знал, что его соперник граф Шлиппенбах зиму провел в Дерпте и его окрестностях и свои полки оттуда он никуда не перемещал. В Дерпт всю зиму к нему шли пополнения, но в силу известных условий значительными они быть не могли.