Полководцы шпионских войн

Этот его циничный каламбур все офицеры одобрили громким смехом. После чего Ортель провел со мной короткий инструктаж. Это подействовало на меня, как шпоры на скакуна, я понял – игра началась!»

Глава шестая. На линии огня

«Гейне», нет! – теперь уже «Макса» перевезли в Смоленск и поселили на конспиративной квартире, где он под руководством инструкторов изучал тайнопись, шифровальное, подрывное и радиодело, учился бегло работать на телеграфном ключе.

15 марта 1942 года «Макса» с рацией и целым портфелем сторублевых купюр для «Престола» переправили в Минск и посадили в самолет. Там в форме рядового красноармейца уже находился его напарник по фамилии Краснов.

В ночь на 16 марта их выбросили с парашютами над лесом вблизи райцентра Арефино Ярославской области. Вот как описывает «Гейне» свое возвращение:

«…В Арефино я сообщил свой рабочий псевдоним Уполномоченному НКВД (так в те годы звучала должность начальника райотдела НКВД) и попросил связаться с Москвой. Я дал приметы предателя Краснова и попросил оказать мне медицинскую помощь, так как при приземлении повредил колено. Москва приказала немедленно доставить меня в Ярославль, откуда в сопровождении сотрудников госбезопасности меня на машине отвезли в столицу.

По возвращении в Москву я первые две недели писал отчет и не выходил из дому, так как немцы могли проверить, когда я вернулся. Слишком быстрое мое возвращение могло вызвать подозрение.

Через две недели я впервые вышел в эфир. Сеанс связи состоялся. По согласованию с генералом Судоплатовым и Генеральным штабом Красной Армии я сообщил им первую дезинформацию…»

Первые 4 месяца органы госбезопасности сознательно отказывались ставить перед немцами проблемные вопросы. И только в августе «Макс» сообщил в Абвер, что переданный им в «Престол» передатчик пришел в негодность и требует замены. Курьеры не заставили себя ждать.

…24 августа 1942 года два предателя Станкевич и Шакуров в форме рядовых красноармейцев появились на пороге дома «Макса». Они доставили рацию, батареи, шифрблокноты и много денег. Во время ужина «Гейне» усыпил гонцов, подсыпав им в водку снотворное. Пока они спали, их сфотографировали, а в револьверах заменили патроны холостыми.

Утром им дали возможность погулять по Москве под наблюдением, а затем одного арестовали на станции Москва-сортировочная при попытке подсчитать проходящие составы, а второго – у женщины, с которой он успел познакомиться во время прогулки.

Учитывая, что посланцы имели указание вернуться, было принято решение скомпрометировать их. «Макс» сообщил немцам, что «Шакуров и Станкевич ничего не хотят делать, трусят и пьют горькую».

В ответной шифровке поступил категоричный приказ: «Они для вас стали опасными. Любыми средствами их без сентиментальности уничтожить. О выполнении приказа сообщите».

…Надо отметить, что сценарий о «бездельниках и пьяницах» с небольшими вариациями был повторен еще не единожды, но ни разу не вызвал подозрений в Абвере.

Курьеры Абвера всё чаще стали прибывать в Москву и в другие города СССР, в частности, в Горький, Свердловск, Челябинск и даже в Новосибирск по указанным «Гейне» адресам. Одному из курьеров даже позволили вернуться, чтобы у немцев сложилось впечатление, что организация «Престол» действует под контролем Абвера.

Таким образом, в рамках операции «МОНАСТЫРЬ» получила развитие и операция «КУРЬЕРЫ», которая из сугубо контрразведывательной вскоре превратилась в стратегическую оперативную дезинформационную игру.

…За два года оперативной игры «КУРЬЕРЫ» органами госбезопасности были арестованы 56 агентов-диверсантов, нейтрализованы 17 их пособников, возвращены более 37 миллионов советских рублей, захваченные немцами в первые месяцы наступления.

Для большей убедительности поставляемой им информации «Макс» сообщил своим «зафронтовым хозяевам», что переведен в Генштаб Красной Армии на должность младшего офицера связи.

Глава седьмая. Как стряпали «Дезу» для Абвера

Шифртелеграммы «Макса» готовились на базе материалов Генерального штаба, а также на основании сведений из других ведомств, задействованных в оперативной игре, в частности, из Народного комиссариата путей сообщения. Касались они, главным образом, железнодорожных перевозок воинских частей, военной техники, боеприпасов и снаряжения. Это давало немцам возможность вычислять планируемые нашими войсками масштабные операции.

По замыслу Судоплатова и Эйтингона, согласованному с начальником оперативного управления Генштаба генералом Штеменко, когда это было выгодно командованию Красной Армии, Абвер получал от «Макса» правдоподобные сведения определенного целевого назначения, и некоторые важные фронтовые операции Красной Армии действительно осуществлялись в тех пунктах, которые предсказывал двойной агент. Однако все они имели отвлекающее, вспомогательное значение.