Полководцы Украины: сражения и судьбы

После нескольких небольших разведочных вылазок около пяти вечера Собеский дал приказ атаковать османские позиции на правом фланге всей массой польской и немецкой кавалерии. Всего в атаке приняло участие около 20 тысяч всадников, что является одной из самых больших кавалерийских атак в военной истории. Кавалерия Собеского обратила в бегство турок на правом фланге, также вскоре был полностью смят и их левый фланг. Чуть дольше держался центр благодаря тому, что там находился сам Мустафа-паша и несколько тысяч янычар. Стойкость Мустафы-паши не могла уже изменить исход сражения, но она не дала возможность Собескому полностью уничтожить османов.

В самом начале кавалерийской атаки Собеского татары, не вступая в бой, покинули своего турецкого союзника. Русский историк XIX века Евгений Карнович в своем интересном труде «Очерки и рассказы из старинного быта Польши» так описывает предшествующую бегству татар сцену: «Собеский двинул часть своих войск прямо на визирскую ставку; с неудержимым напором рванулись вперед поляки. Тщетно визирь, окруженный плотною толпою своих телохранителей, приказал распустить большое знамя Магомета, желая этим воодушевить свои оробевшие рати во имя Аллаха и его пророка. Но горсть храбрецов скоро пробилась до этого знамени и, к ужасу Кара-Мустафы, овладела им.

– Спасай меня, если можешь! – вскрикнул в отчаянии визирь, обращаясь к бывшему близ него татарскому хану.

– Я знаю короля польского, – отвечал татарин, – он спуску не даст! Мне теперь не до тебя, только бы самому мне улизнуть отсюда! Прощай!..

И с этими словами хан ударил нагайкою своего коня и поскакал во весь опор с поля битвы».

Османы потом писали о кавалерийской атаке Собеского, количестве участвовавших в ней всадников и ожесточенности боя со смесью ужаса и восторга. Так, турецкий хронист Силахдар Мехмед-ага нарисовал такую картину: «Конное войско покрыло эту возвышенность, словно черная туча». Другой хронист, Джебеджи Хасан Эсири, писал хоть и менее красочно, но его описание позволяет зримо представить атаку Священной лиги, ставшую триумфом кавалерии как рода войск: «Напротив левого крыла мусульманских сил показались около трех тысяч панцирной польской конницы, все с красно-белыми флажками. За ними появился такой же полк с бело-голубыми флажками, который встал в центре строя, а потом показался еще такой же флажок черно-белый, который встал по другую сторону строя… Кроме них начали из-за горы подтягиваться другие отряды конницы».

Также спасению османов от полного уничтожения способствовало и нерешительное поведение фон Штаремберга. Правда, граф не знал ситуацию в целом и, переоценивая силы османов под крепостными стенами (которые даже в начале атаки Собеского предприняли попытку нового штурма), вместо того чтобы выйти с гарнизоном и нанести удар, предпочел пассивное выжидание. Подобное поведение вызвало просто взрыв ярости у командующего, который высказал следующую угрозу (впрочем, так и оставшуюся нереализованной) в адрес командующего гарнизоном: «Не будь я король, если завтра не велю повесить Штаремберга посреди Вены; неприятель бежит, а он с двадцатитысячным гарнизоном точно дремлет!»

Штаремберг вышел за стены и присоединился к битве только тогда, когда со стен уже ясно стало видно, что турки терпят поражение. Хотя это и увеличило потери Мустафы-паши, но уже было слишком поздно окружить и уничтожить всю османскую армию.

Пусть и с огромными потерями (а также оставив под стенами Вены всю артиллерию), но османы сумели отойти от Вены.

Ближе к вечеру сражение закончилось полным успехом войск Священной лиги. После нескольких атак турецких окопов Собеский захватил их и вошел в Вену. Перед этим поляки и немцы ворвались в покинутый лагерь османов, в котором повели себя отнюдь не как рыцари. Хотя в лагере остались только тяжелораненые турки, которые не могли передвигаться, они были безжалостно перерезаны. Правда, нет данных, свидетельствующих о том, что расправа произошла по приказу Собеского. С другой стороны, подобное поведение воинов Священной лиги было в определенной мере вызвано зверствами османов. Король с возмущением сообщал о них супруге: «Много оставили они живых людей в лагере, но и убили тех, кого успели, в особенности же много убитых женщин. Мы нашли также множество раненых пленников, из которых, вероятно, некоторые останутся в живых. Вчера я видел одного ребенка, прехорошенького мальчика лет трех, которому негодяй турок отрезал губы и рассек голову».

Сопровождаемый ликующими жителями Вены, король дошел до собора Святого Стефана, где в честь спасителя австрийской столицы одним из проповедников была произнесена приветственная речь, начавшаяся с евангельских слов: «И бысть послан от Бога человек некий, имя ему Иоанн».

Османы понесли огромные потери: убитыми – 10–15 тысяч, пленными – около 5 тысяч. Потери же Священной лиги не превышали 4 тысяч.