Полководцы Великой Отечественной. Книга 4. Георгий Жуков

Это была великолепная основа обороноспособности гигантской страны. Но история отвела слишком небольшой отрезок мирного времени для того, чтобы все поставить на свое место. Многое мы начали правильно и многое не успели завершить.

И в собственно военном отношении делалось много. После Гражданской войны мы не имели заводов, производящих танки, самолеты, средства связи. Война началась в момент коренной перестройки армии. Мы получали новейшее оружие. Но прославленные «Катюши», танк «Т-34», самолет-штурмовик и многое другое только-только осваивалось. Гитлер знал это и очень спешил…

А теперь давайте посмотрим на нашего противника. Немецкая армия была к этому времени намного лучше оснащена, лучше отмобилизована, имела военный опыт, была опьянена победами. Боеспособность немецких солдат, их воспитание и выучка во всех родах войск были высокими, но особенно хорошо были подготовлены к войне танковые и авиационные части. Все это важно знать, чтобы иметь представление, с какой силой столкнулась наша армия.

Внезапность удара, конечно, тоже имела большое значение. В руки фашистской армии сразу попала стратегическая инициатива, и вырвать ее было очень и очень непросто.

Но при всех видимых победах отлаженная фашистская машина войны забуксовала. В гитлеровских штабах сразу это почувствовали. Вот что писал, например, генерал Курт Типпельскирх.

«Русские держались с неожиданной твердостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны все новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось. Противник показал совершенно невероятную способность к сопротивлению…»

Трезво сказано? Трезво и точно.

Вопрос: Верховное главнокомандование направляло Вас на самые напряженные и ответственные участки войны. Какие сражения в этой связи Вы могли бы назвать?

Жуков: Оборона Ленинграда. Битва за Москву. Сталинградское сражение. Битва на Курской дуге. Белорусская операция в 1944 году. И, конечно, сражение за Берлин. Этими операциями я или руководил, или по поручению Ставки совместно с командующими фронтов занимался их подготовкой.

Вопрос: Какое из этих сражений Вам больше всего запомнилось?

Жуков: Этот вопрос задают мне часто, и я всегда одинаково отвечаю: битва за Москву. Это был ответственнейший момент войны. Я принял командование фронтом в дни, когда фронт находился, по существу, в пригородах Москвы. Из Кремля до штаба фронта в Перхушково мы доезжали на машине за час. Теперь даже трудно представить, как это близко. Бои шли в местах, куда теперь молодые москвичи ездят зимой на лыжах, а осенью за грибами…

Это были дни величайшего испытания. Опасность, нависшая над столицей, была велика. Пришлось эвакуировать за Волгу важнейшие заводы, некоторые государственные учреждения, дипломатический корпус. Но в городе осталось руководство партии, остался Государственный Комитет Обороны, Ставка Верховного Главнокомандующего. На защиту Москвы встали все, кто мог держать винтовку, лопату, кто мог стоять у станков, производивших боеприпасы.

Не помню, какого точно числа, в штаб фронта позвонил Сталин:

— Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю это с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.

Я ответил: Москву удержим…

На каждом из защитников Москвы лежала в те дни историческая ответственность.

Величие подвига под Москвой состоит в том, что силой мы немцев не превосходили. На столицу фашисты нацелили главный удар, сюда были брошены лучшие, отборные части. Нам важно было выстоять до подхода резервов, которые спешно перебрасывались с востока. Мы шли тогда на риск. На востоке у нас был тоже опасный сосед — Япония. Но иного выхода не было. Особенно остро мы чувствовали нехватку танков и боеприпасов. Теперь трудно поверить, но в конце боев под Москвой была установлена норма снарядов: один-два выстрела на орудие в сутки…

Вопрос: Известно, как тяжела война. Скажите, Георгий Константинович, насколько физически трудна была обстановка лично для Вас как командующего фронтом в битве за Москву?

Жуков: Я отвечу так же, как в 45-м году отвечал Эйзенхауэру. Битва за Москву была одинаково тяжела как для солдата, так и для командующего. В период самых ожесточенных боев (с 16 ноября по 8 декабря) мне приходилось спать не более двух часов в сутки. Чтобы как-то поддержать силы и способность работать, надо было делать короткие, но частые физические упражнения, пить крепкий кофе, иногда пробежать пятнадцать — двадцать минут на лыжах. Когда в сражении наступил перелом, я так крепко заснул, что меня не могли разбудить. Два раза звонил Сталин, ему отвечали: «Жуков спит, не можем его добудиться…»

Василий Песков с маршалом Жуковым. Фото на память

Вопрос: Переломный момент войны. Сталинград. Как рождался замысел этой знаменательной операции?