Полководцы Великой Победы

Адмиралы противника наращивали силы. 11-12 февраля 1942 года они сумели организовать прорыв «карманных» линкоров «Шарнхорст» и «Гнейзенау» из французского порта Брест в базы Северного моря. Новые, 1936 года постройки, весьма совершенные для своего времени корабли, вооруженные девятью 280-мм и двенадцатью 150-мм орудиями, вполне могли стать настоящими «убийцами» конвоев, тем более что с ними вместе прорвались тяжелый крейсер и 9 эсминцев. А могущество зенитной артиллерии «карманных» линкоров было таково, что все попытки британской авиации помешать им заканчивались только потерями самолетов.

Помогли морские мины. Дважды подорвавшийся «Шарнхорст» надолго встал на ремонт в Вильгельмсхафене, «Гнейзенау» также подорвался на мине, затем, уже в базе, получил повреждения от авиабомб и так и не был введен в строй.

1 марта 1942 года от берегов Исландии двинулся очередной конвой PQ-12 [28]. Помимо общего прикрытия он имел также собственное охранение, в состав которого входили авианосец «Викториес» и линкор «Король Георг V».

На перехват конвоя вышел линкор «Тирпиц». Британская подводная лодка вовремя обнаружила угрозу, и самолеты с «Викториес» нанесли по «Тирпицу» удар торпедами. Линкор избежал попаданий, но, очевидно, помня о судьбе «Бисмарка» [29], предпочел не связываться с авианосцем и вернулся восвояси. Что ж, еще один довод в пользу авианосцев...

Британские моряки кораблей и судов в этих трудных переходах действовали совместно с советскими и заслужили самую высокую оценку. Даже в самых опасных ситуациях они проявляли высокую стойкость, подлинный профессионализм, сохраняли спокойствие и уверенность.

Старшими британских конвоев назначали опытных, бывалых, не один шторм повидавших морских волков. Советские моряки отдавали должное их умению, знаниям и мужеству. Иное дело лорды адмиралтейства, смотревшие на необходимость охраны конвоев как на тяжелую обузу. Советские корабли могли осуществлять прикрытие лишь на ближних подступах, вот и случалось, что конвои теряли до 7 транспортов за переход.

Зимнее контрнаступление советских войск, исчерпав силы, остановилось. Фронт на какое-то время стабилизировался, а затем последовали мощные и неожиданные удары противника.

...В начале мая адмиралу Кузнецову пришлось срочно лететь на Черноморский флот. Свирепый дилетантизм Мехлиса, подменившего командование Крымского фронта, парализовал как систему управления, так и сами войска.

Удар фон Манштейна оказался сокрушительным. Вскоре остатки разбитого фронта превратились в плотную многотысячную толпу, прижатую к берегу Керченского пролива. Катера Черноморского флота пытались эвакуировать людей, но часто сами гибли под бомбами и снарядами, да и принять они могли только малую часть солдат и офицеров.

Спасти удалось далеко не всех. Потери одними только пленными составили 176 тысяч человек! Кроме того, противник захватил артиллерийские орудия, боеприпасы, исправные автомашины и тут же обратил трофеи против Севастополя. Возможности войск фон Манштейна увеличили также уникальная 800-мм железнодорожная установка, 420-мм и 600-мм мортиры, прибывшие в его распоряжение.

Операция «Лов осетра» — так назвал фон Манштейн штурм приморской твердыни, — началась 7 июня. Стойко оборонялись защитники города, до последнего снаряда вели огонь береговые батареи, но силы были слишком неравны, а общая стратегическая обстановка слишком неблагоприятна.

Корабли под огнем противника доставляли боеприпасы, пополнение, эвакуировали раненых и гражданское население. Лидеру «Ташкент» удалось даже вывезти знаменитую панораму «Оборона Севастополя»; ее спасли прямо из горящего здания. Это был один из последних подвигов героического корабля. В конце июня он погиб под вражескими бомбами в гавани Новороссийска.

Эвакуация защитников Севастополя завершилась к 1 июля, но флот не смог переправить на Большую землю всех: противник захватил мыс Херсонес и обстреливал водные подступы к городу. Часть защитников ушли в горы и присоединились к партизанам. Фон Манштейн получил благодарность фюрера, звание генерал-фельдмаршала и приказ использовать свежеприобретенный опыт для штурма другой приморской твердыни — Ленинграда. Там его войскам вновь придется побывать под снарядами морской артиллерии, ощутить силу ударов авиации Балтийского флота, а сам штурм закончится неудачей.

Тем временем гитлеровские танки уже приближались к Волге. Вот когда сказалась дальновидность адмирала Кузнецова, еще год назад предложившего создать здесь учебный отряд, позже преобразованный в Волжскую речную флотилию. Теперь ее час пробил!

Пятнадцать бронекатеров, 7 канонерок из вооруженных гражданских судов и 30 тральщиков; роль последних была очень велика, ибо противник, стремясь прервать речное сообщение, забрасывал Волгу минами, в том числе и магнитными.