Полководцы Великой Победы

К 1 сентября флот полностью выполнил свои задачи, а на следующий день на борту американского линкора «Миссури» состоялось подписание акта о безоговорочной капитуляции Японии. Заслуги моряков в кампании были высоко отмечены: 43 из них стали Героями Советского Союза. А 14 сентября Золотая Звезда засияла и на груди адмирала Кузнецова.

В это время Николай Герасимович уже вернулся в Москву: Верховный главнокомандующий вызвал его для решения вопросов о новой кораблестроительной программе еще до окончания боевых действий. Работа предстояла титаническая. Флот Советского Союза, так и не успев стать океанским, в ходе войны понес большие потери, — только среди надводных кораблей они достигали 50%.

К осени 1945 года Вооруженные силы СССР действительно были первыми в мире на суше; но на море... Увы, положение дел на море являло совсем иную картину. США, закончив боевые действия, имели 29 ударных и 79 эскортных авианосцев, 23 линкора, 75 крейсеров и 872 эсминца. Британский флот хотя и уступил пальму первенства американскому, но выглядел также внушительно: 51 авианосец, 14 линкоров, 62 крейсера!

Советский Союз располагал только тремя старыми линкорами и 9 также не новыми крейсерами; еще 48 эсминцев с предельно изношенными механизмами — вот и все надводные силы. Что же касается авианосцев, ставших в ходе войны подлинными властителями морей, то их не было вовсе.

Адмирал Кузнецов понимал, что без новых кораблей будущий океанский флот немыслим. К таким же выводам пришли ученые Военно-морской академии и специалисты Главного морского штаба.

5 сентября нарком ВМФ на заседании политбюро уже докладывал план, согласно которому предлагалось построить 9 больших и 6 малых авианосцев. Но мешал шум в зале: это Н. С. Хрущев сопровождал его речь своими комментариями, а потом и вовсе стал перебивать докладчика. Не помогло даже замечание Сталина. И тут терпению адмирала пришел конец.

— Послушайте, Никита Сергеевич! — воскликнул он. — Вы мне мешаете докладывать, ведь вы ничего не понимаете в этом вопросе!

Хрущев замолчал, затаив обиду.

Споры о плане разгорелись жаркие, и камнем преткновения различных мнений стали именно авианосцы. Решающее слово принадлежало Сталину, а он, отдавая должное военно-морской мощи как инструменту внешней политики и в то же время трезво оценивая возможности послевоенной страны, пришел к выводу, что об океанской стратегии в ближайшей перспективе даже речи быть не может. Но и к «москитному» флоту возвращаться не стоит.

Основой могущества флота на данном этапе должны были стать мощные артиллерийские корабли, взаимодействующие с авиацией берегового базирования. А коль скоро они будут находиться под прикрытием своих истребителей, то... заодно были отклонены и предложения по усилению ПВО корабельных группировок.

В окончательном виде программа предусматривала строительство четырех тяжелых и 30 легких крейсеров, 188 эсминцев, более 300 подводных лодок, а также сотен различных катеров и вспомогательных кораблей. Ответственность за ее осуществление была возложена на Л. П. Берию; освобожденный к этому времени от руководства НКВД, он стал заместителем председателя Совета народных комиссаров, курируя оборонную промышленность и в первую очередь «ядерный проект».

Адмирал Кузнецов смог все же отстоять если не строительство, то хотя бы плановое проектирование авианосцев. Что ж, это тоже шаг на пути к океанскому флоту.

Осуществление кораблестроительной программы шло с большим трудом: послевоенная разруха влияла на все стороны жизни, в том числе и на быт моряков. А о людях главнокомандующий ВМФ никогда не забывал. Он часто посещал военные городки, при общении узнавал о нуждах матросов и офицеров. «Беседовать с ним, — вспоминали моряки, — было легко, полезно и интересно».

В одном из гарнизонов Николай Герасимович обнаружил недостаток продовольствия для семей офицеров и распорядился выдать им по два пайка из неприкосновенного запаса.

«Благополучие моряков для меня выше, чем мое собственное благополучие», — ответил он на предупреждение о возможных неприятностях. А они ждать себя не заставили: «сигналы о самоуправстве» дошли до самого Сталина. К счастью, обошлось...

Между тем основания для опасений имелись: в первый же послевоенный год аресту подверглись 945 руководителей армии и флота. А вскоре грянули организационные изменения. В феврале 1946 года наркомат ВМФ был упразднен, его структуры включили в наркомат вооруженных сил, преобразованный в министерство обороны. Таким образом, адмирал Кузнецов лишался права прямого обращения к главе государства.

Н. А. Булганин, замещавший в ту пору должность министра, не преминул указать бывшему наркому на изменение его статуса, причем способом весьма своеобразным: приказал выселить несколько управлений флота из их помещений. Тогда Николай Герасимович, нарушая субординацию, все же обратился к Сталину и получил поддержку.

Булганин пришел в ярость, заявил, что «знает, как варится кухня», и обещал запомнить этот случай.