Полководцы Великой Победы

Гитлеровские штабисты, несмотря на полученные уроки, по-прежнему недооценивали противника, а потому даже мысли не допускали, что советская армия может наступать по всему фронту. Очередной удар они, как и ранее, ожидали на юге, где и держали главные силы. Оставалось только поддерживать их в этом заблуждении. Лихорадочные оборонительные работы на центральном участке советско-германского фронта и демонстративное «появление» большинства танковых армий на юге — лишь малая часть широкого плана по дезинформации противника относительно истинных намерений советского командования.

Разработка конкретного плана Белорусской операции, как и всей летней кампании в целом, началась в Генеральном штабе еще в апреле, и Василевский вплотную занялся ею, будучи в стенах госпитальной палаты.

Для разгрома группы армий «Центр» привлекались войска 1-го Прибалтийского, 1, 2 и 3-го Белорусских фронтов, а также Днепровская военная флотилия и крупные силы партизан. Замысел предусматривал одновременные удары на лепельском, витебском, богушевском, оршанском, могилевском, свислочском и бобруйском направлениях, окружение и уничтожение противника в районе Витебска и Бобруйска, стремительный перенос усилий в глубину, разгром 4-й гитлеровской армии восточнее Минска и дальнейшее развитие наступления к западной границе.

Мало того: одновременно войска Ленинградского и Карельского фронтов готовили свои наступательные операции, которые, начавшись по времени раньше Белорусской, должны были отвлечь внимание и силы врага с центрального участка.

После всестороннего обсуждения, длившегося целых 10 дней, 30 мая план был утвержден Ставкой. Смелый и грандиозный, он требовал и грандиозных усилий для своего воплощения. Особая нагрузка легла на железные дороги. Она была настолько велика, что при самом строгом контроле за графиком перевозок наступление пришлось перенести с 14 июня на 23-е.

А в тылу фашистских войск уже развертывалась, набирая силу, другая операция: опережая действия регулярной армии, первыми нанесли удары по врагу партизаны. Только за одну ночь с 19 на 20 июня на железных дорогах Белоруссии прогремело 40 тысяч взрывов!

Противник понес значительный ущерб и был существенно ограничен в маневре еще до того, как мощные удары советских войск взломали его оборону на фронте от Новоржева до Ковеля.

Вскоре посыпались донесения о разгромленных вражеских дивизиях, окруженных корпусах, освобожденных городах и районах. Темпы наступления временами превышали 100 километров в сутки, так что офицеры Генерального штаба едва успевали наносить изменения в обстановке на карты масштаба 1:200 000 — именно с ними работал Верховный главнокомандующий, требуя, чтобы ясно было видно положение каждой дивизии.

В середине июля успех Белорусской операции перерос в успех всей летней кампании. Советские армии пошли на запад в гигантской полосе от Балтики до Карпат. Осенью Василевский подвел итоги прошедших месяцев: 23 августа вышла из войны с Советским Союзом и через два дня объявила войну Германии Румыния, 5 сентября вышла из войны Финляндия, а 8-го — Болгария и тут же объявила войну Третьему рейху. Советские войска стояли перед Восточной Пруссией, на Висле и в Карпатах.

Новый, 1945 год маршал встретил в Прибалтике, готовя Восточно-Прусскую наступательную операцию. Темпы наступления здесь не могли быть столь высокими, как в Белоруссии, ибо вся ее территория, по сути дела, была превращена в сплошной укрепленный район, состоявший из долговременных фортификационных сооружений, противотанковых заграждений и минных полей.

Порой сухие цифры способны рассказать о накале боев красноречивее самых ярких слов: лишь за первые два дня наступления, 13 и 14 января, войска двух фронтов израсходовали около двух тысяч вагонов боеприпасов, для доставки которых после перегрузки потребовалось бы 100 тысяч автомобилей.

Однако досадный случай чуть было не прервал руководство успешно начатой операцией.

Вечером 18 января 1945 года Василевский ехал на командный пункт генерал-полковника И. X. Баграмя- на. Вдруг на дороге показалась машина, с огромной скоростью мчавшаяся навстречу. За рулем сидел офицер. Водитель не успел ни отвернуть, ни остановиться; удар страшной силы выбросил всех на дорогу. Александр Михайлович с трудом поднялся на ноги; сильно болели голова и бок. (Как оказалось, у него были сломаны два ребра.) Перед ним стоял бледный, как полотно, старший лейтенант и протягивал свой пистолет.

— Товарищ маршал, — голос срывался, — расстреляйте меня, я этого заслуживаю!

— Уберите оружие, — приказал маршал, — и немедленно отправляйтесь в часть. Доложите о случившемся командиру.