Полководцы Великой Победы

Болгария считалась союзницей фашистской Германии, но при этом симпатии ее народа к России были настолько сильны, что режим царя Бориса, объявивший войну Великобритании и США, в отношении СССР на такой шаг не решился. Гитлер остался этим недоволен, и, когда в 1943 году царь Борис неожиданно скончался, в стране поговаривали, что без союзников тут не обошлось.

— Вас встретят не пушками и пулеметами, а хлебом и солью, — говорил Сталину знаменитый болгарский коммунист Георгий Димитров.

Так и случилось. Прошло менее получаса после перехода румыно-болгарской границы, а в штаб фронта начали поступать сообщения о восторженной встрече советских войск населением и армией.

Федор Иванович немедленно доложил об этом в Ставку.

— Болгарские войска не разоружать, — приказал Верховный главнокомандующий.

К 9 сентября войска 3-го Украинского фронта продвинулись в глубь страны уже на 120 километров; в этот день генерал армии Толбухин получил радостное известие о приходе к власти в Болгарии правительства Отечественного фронта, которое немедленно порвало отношения с фашистской Германией и объявило вчерашнему союзнику войну. Вскоре от нового правительства прибыла делегация. Она сообщила о намерениях гитлеровского командования захватить Софию и обратилась с просьбой о помощи.

Действия советского военачальника были молниеносными: к болгарской столице тут же начали перебазироваться значительные силы авиации, а для организации взаимодействия с болгарской армией туда вылетел начальник штаба фронта генерал С. С. Бирюзов. Основной же группировке войск пришлось совершить 500-километровый форсированный марш.

Участники этого необыкновенного похода запомнили его на всю жизнь: навстречу воинам-освободителям выходили местные жители во главе с ветеранами — участниками еще русско-турецкой войны 1877-1878 годов, по старому русскому обычаю выносили хлеб-соль. На привалах зачастую происходили стихийные митинги, посвященные болгаро-советской дружбе; один из них, особенно волнующий, состоялся у памятника героическим защитникам Шипки, мимо которого колонны войск прошли торжественным маршем.

12 сентября фашистское командование приступило к претворению в жизнь плана по захвату болгарской столицы, начав вторжение со стороны Югославии и захватив населенный пункт Кула, что в 35 километрах юго-западнее Видина.

Но поздно! Территория Болгарии для Гитлера была потеряна навсегда.

Если что-то и омрачило в тот день радостное настроение Толбухина, так это довольно резкая телеграмма от Верховного главнокомандующего. Он требовал от военных наконец-то «изучить порядок обращения при контактах с представителями других государств» из-за того, что десантники 3-го Украинского фронта успели перехватить в Софии поезд с сотрудниками германского посольства, собравшимися бежать в Грецию. И все бы ничего, но под горячую руку «крылатой пехоты» попались два дипломата нейтральной Швеции, оказавшиеся в том же поезде. Чуть было не вышел международный скандал, и Сталин лично запретил проводить в Болгарии аресты без разрешения Ставки.

Федор Иванович затянулся папиросой. Курил он много — на день еле-еле двух пачек хватало, и это, пожалуй, было единственным, что выдавало нервное напряжение внешне всегда невозмутимо спокойного человека. Сталин, конечно, прав. Здесь, на Балканах, приходится не только воевать, но и делать большую политику. Так что дипломатом следует быть не только ему, командующему фронтом, но и каждому солдату, сержанту, офицеру, генералу...

Впрочем, если телеграмма и омрачила настроение, то ненадолго, ибо в этот же день генерал армии Толбухин узнал о присвоении ему высокого воинского звания Маршала Советского Союза. Так были отмечены его заслуги в умелом проведении Ясско-Кишиневской операции, разгроме фашистских войск в Румынии и освобождении Болгарии.

Тогда же в Москву прибыл командующий Народно- освободительной армией Югославии Иосип Броз Тито. Результатом его переговоров стало политическое решение о вступлении советских войск в Югославию, и маршал Толбухин получил задачу на проведение Белградской наступательной операции.

План был разработан в кратчайшие сроки и утвержден в Москве. Особенностью его было то, что под оперативным руководством советского командующего впервые оказалась коалиционная группировка войск союзных стран: СССР, Болгарии и Югославии. Деликатность вопроса объяснялась тем, что в Югославии хорошо помнили, как совсем недавно армия царской Болгарии оккупировала Южную Сербию и Македонию.

Уговаривать югославского командующего было поручено советскому маршалу Толбухину и его начальнику штаба генералу С. С. Бирюзову. Военачальники с дипломатической задачей справились, и в конце концов Тито согласился на вступление болгарских войск в Югославию.