Полководцы Великой Победы

Константин Константинович Рокоссовский — так теперь звучало полное имя. Враги России будут произносить его со страхом, друзья — с восхищением, а благодарные россияне — с любовью.

Прошло всего лишь несколько дней, и грудь новичка украсила первая награда за молодецкую разведку в тылу врага. А дальше пошла череда непрерывных боев. К 1917 году унтер-офицер Рокоссовский стал обладателем уже трех Георгиевских крестов, конем и шашкой владел, как немногие, хорошо изучил основы военного дела и вполне мог командовать эскадроном — в этой должности он начал службу в Красной армии.

В декабре 1919 года Рокоссовский во время боя на реке Ишим атаковал и захватил батарею противника.

— Разворачивай орудия! Огонь! — приказал всадник на горячем коне поднявшим руки артиллеристам. Те, словно завороженные, немедленно подчинились и открыли огонь по своим.

Три дня спустя Константин Рокоссовский встретился в бою с командиром колчаковской дивизии генералом Воскресенским. Выстрел генеральского револьвера грянул в упор, и, хотя шашка в умелой руке оказалась вернее пули, избежать ранения не удалось. Орден Красного Знамени, госпитальная койка, затем командование полком и Высшие кавалерийские курсы усовершенствования командного состава, где К. К. Рокоссовский учился вместе с Г. Е. Жуковым, А. И. Еременко, И. X. Баграмяном.

Элегантный, корректный Константин Рокоссовский вызывал особую симпатию. Стройная осанка, красивая внешность, отзывчивый характер и спортивная закалка притягивали к нему сердца товарищей. Его ценили и как тонкого знатока тактики, и опытного конника, и прекрасного фехтовальщика.

После учебы последовало назначение в Забайкалье, бои на КВЖД, третий орден Красного Знамени. Вышестоящие командиры отмечали его незаурядные способности, умение легко ориентироваться в сложной обстановке, упорство, трудолюбие и при этом личную скромность, а также всякое отсутствие карьеристских целей. Потому-то и осваивал он каждую командную должность крепко и основательно, а, приняв 5-й кавалерийский корпус, ни о чем другом, кроме как о подготовке недавно сформированных дивизий, просто думать не мог.

Арест в августе 1937 года был внезапным, обвинение — нелепым. В камере комкора мучили холодом, голодом, жаждой, избивали, требуя сознаться в связях с польской и японской разведками, оговорить товарищей. Но Константин Рокоссовский не назвал ни одного имени, ни один человек не был арестован по его делу.

Более того, возвращаясь в камеру после допросов, он призывал других заключенных ни в коем случае не оговаривать ни себя, ни других. Уж если придется умереть, то с чистой совестью.

И вот — слепящий свет в глаза, клацанье затворов.

— Огонь! — скомандовал узник.

Сухо щелкнули курки.

— В машину его! — распорядился кто-то недовольным голосом.

И снова холод, голод, жажда, побои, еще один фальшрасстрел в ночном лесу. Но сломить волю Рокоссовского так и не удалось.

Стойкость была вознаграждена: в 1940 году двери тюрьмы распахнулись. Помог С. К. Тимошенко. Он стал народным комиссаром обороны и смело ходатайствовал за незаконно осужденных командиров.

Месяц отдыха в Сочи, и уже не узнать в подтянутом, по-прежнему красивом генерал-майоре недавнего узника петербургских Крестов. Он снова в строю, только за спиной уже не конные, а танковые колонны 9-го механизированного корпуса. Так Рокоссовский встретил гитлеровскую агрессию на земле Украины.

В первых же сражениях ярко проявился талант полководца. Несмотря на полное господство вражеской авиации в воздухе, корпус под его командованием сумел в битвах на Луцком и новоград-волынском направлениях нанести ощутимые потери 1-й танковой группе генерала фон Клейста и задержать ее продвижение, что позволило советскому командованию выиграть драгоценное время.

Успех командира был отмечен переводом на Западный фронт, где Рокоссовский, буквально стоя на дороге, собрал беспорядочно отходившие части, сформировал из них оперативную группу и организовал оборону восточнее Ярцево. В конце июля его группа удачным контрударом обеспечила выход из окружения 20-й и 16-й армий. Командующим последней и был назначен генерал-майор Рокоссовский.

Военачальник действовал умело и хладнокровно. Ситуаций, способных заставить его потерять душевное равновесие и рассудительность, просто не существовало. В самых трудных условиях он был выдержан, приветлив, тактичен, всем видом своим внушая подчиненным: в конечном итоге враг будет разбит, победа будет за нами! Но преимущество гитлеровцев в количестве и качестве войск было слишком велико. Соединения Рокоссовского, сдерживая противника упорными боями, медленно отходили к Москве, пока не остановили его на Крюковском рубеже.

Враг стоял у стен столицы, но полководец был уверен в будущем: «Воюя под Москвой, надо думать о Берлине. Советские войска обязательно будут в Берлине. Подмосковье, 19 октября 1941 года. К. Рокоссовский» — расписался он на карте посетившего его корреспондента.