Поллианна

— И этому я тоже рада, — сказала Поллианна тетке в тот вечер. — Конечно, мне нравится доктор Уоррен, но доктора Чилтона я люблю больше и боюсь, он бы обиделся, если бы ко мне позвали не его. Тетя, он ведь совсем не виноват, что случайно увидел тебя в тот день, когда я так красиво тебя нарядила, — закончила она печально.

— Довольно, Поллианна. Я не имею ни малейшего желания беседовать о докторе Чилтоне… или его чувствах, — заявила мисс Полли твердо.

Поллианна взглянула на нее с печальным недоумением в глазах, потом вздохнула.

— Я очень люблю на тебя смотреть, когда у тебя такие румяные щеки, и я так хотела бы снова причесать тебя. Если… Тетя Полли! — Но тетка уже скрылась из глаз в глубине холла.

В один из дней августа, когда Поллианна ранним утром пришла к Джону Пендлетону, она неожиданно увидела лежащую поперек его подушки пылающую полосу голубого, золотого и зеленого цветов, обрамленную по краям красным и фиолетовым. Она замерла в благоговейном восторге.

— О, мистер Пендлетон, это маленькая радуга; настоящая радуга пришла к вам в гости! — воскликнула она, слегка хлопнув в ладоши. — О-о-о! Как красиво! Но откуда она здесь взялась?

Мистер Пендлетон не очень весело рассмеялся; он был особенно не в духе в это утро.

— Я думаю, она «взялась» от грани стеклянного термометра за окном, — сказал он вяло. — Обычно солнце на него не падает… и освещает его только по утрам.

— Но это так красиво! И это просто солнце делает? Вот это да! Если бы это был мой термометр, я держала бы его на солнце целыми днями!

— Не много бы пользы было тогда от него, — засмеялся мужчина. — Как ты полагаешь, могла бы ты сказать тогда, жарко или холодно на улице?

— Мне было бы все равно, — прошептала Поллианна, не отрывая восхищенных глаз от блестящего пучка красочных полосок на по душке. — Как будто кого-нибудь это волновало бы, если бы он все время жил в радуге!

Мистер Пендлетон опять засмеялся. Он с нежным любопытством смотрел на восхищенное лицо Поллианны. Затем неожиданная мысль пришла ему в голову.

Он тронул звонок рядом с постелью.

— Нора, — сказал он, когда в дверях появилась пожилая служанка, — принесите, пожалуйста, один из больших бронзовых подсвечников, которые стоят на каминной полке в парадной гостиной.

— Слушаю, сэр, — пробормотала женщина с чуть растерянным видом. Через минуту она вернулась, а ее шаги, когда она, удивленная, приближалась к постели, сопровождало негромкое мелодичное позвякивание. Оно исходило от граненых хрустальных подвесок старомодного канделябра, который она держала в руке.

— Спасибо. Поставьте здесь, на столике, — указал мистер Пендлетон. — Теперь возьмите шнурок и натяните его поперек окна, привязав к крючкам на раме. Все в порядке. Спасибо, — сказал он, когда служанка исполнила его указания. Когда она покинула комнату, он взглянул на удивленную Поллианну смеющимися глазами. — Дай-ка мне этот подсвечник, Поллианна.

Она взяла его обеими руками и подала. И тогда мистер Пендлетон начал снимать одну подвеску за другой, пока добрая дюжина их не легла перед ним на кровати в ряд.

— Теперь, дорогая, возьми и повесь их на эту веревочку, которую Нора натянула на окне. Если ты действительно хочешь жить в радуге, то я думаю, таким способом мы получим отличную радугу, где ты сможешь жить!

Едва Поллианна успела повесить первые три подвески на освещенном солнцем окне, как уже поняла, что будет дальше. Она была так взволнована, что едва смогла овладеть дрожащими пальцами, чтобы закончить свою работу. Но наконец она справилась с этой задачей и, вскрикнув от восхищения, отступила на шаг назад. Роскошная, но мрачная спальня вдруг стала сказочной страной. Повсюду были яркие пляшущие огоньки: красные и зеленые, фиолетовые и оранжевые, золотые и голубые. Стены, пол, мебель и сама кровать ярко горели переливающимися разноцветными отблесками.

— О-о-о, какая прелесть! — прошептала Поллианна и неожиданно рассмеялась. — Мне кажется, что даже солнце пытается играть в игру! — закричала она, забыв, что мистер Пендлетон не может понять, о чем она говорит. — Ах, как я хотела бы иметь много таких подвесок! Как я хотела бы дать их тете Полли и миссис Сноу и… многим другим. Я думаю, что тогда они непременно обрадовались бы. Даже тетя Полли, если бы жила в такой радуге, так радовалась бы, что не могла бы не хлопать дверями! Как вы думаете?

Мистер Пендлетон засмеялся:

— Ну, если судить по моим воспоминаниям о твоей тетке, боюсь, тут нужно нечто большее, чем несколько хрустальных призм на солнце, чтобы она стала хлопать дверями… от радости. Но послушай, о чем это ты говорила? О какой игре?

Поллианна взглянула чуть удивленно, потом глубоко вздохнула:

— О, я забыла. Вы ведь еще не знаете про игру. Я только теперь вспомнила.

— Ну, может быть, теперь ты мне и расскажешь?

И на этот раз Поллианна изложила все с самого начала — от костылей, которые должны были быть куклой. При этом она не смотрела на лицо мистера Пендлетона — она не отрывала восхищенных глаз от танцующих разноцветных пятен, которые отбрасывали подвески, покачивавшиеся перед залитым солнцем окном.