Поллианна вырастает

— Что ж, я думаю, что должна показать им всем, что я не чужая! — наконец сказала она себе, снова уверенно зашагав вперед.

Решение было принято, и, следуя ему, Поллианна ласково улыбнулась, взглянув прямо в глаза первой же встреченной на пути особе, и сказала радостно:

— Прекрасный день, правда?

— Э… что? Ах, д-да, разумеется, — пробормотала дама, к которой было обращено любезное замечание, и ускорила шаг.

Поллианна предприняла подобную попытку еще дважды, но результат был столь же обескураживающим. Вскоре она вышла к маленькому пруду — отблески на его поверхности она видела прежде сквозь листву деревьев. Пруд был очень красив, и по нему скользило несколько лодок, полных смеющихся детей. Глядя на них, Поллианна чувствовала, как ее все больше и больше угнетает собственное одиночество. И тогда, увидев неподалеку мужчину, сидящего на скамье в таком же одиночестве, она медленно направилась к нему и робко опустилась на другой конец скамьи. Прежде она без колебаний вприпрыжку подбежала бы к этому человеку и с веселой доверчивостью предложила завязать знакомство, не сомневаясь в том, что предложение будет принято с радостью. Однако недавние неудачные попытки вызвали у нее непривычную робость. Она украдкой разглядывала мужчину.

Выглядел он не слишком привлекательно. Одежда, хоть и новая, казалась запыленной и была плохо подогнана по фигуре. Судя по фасону и покрою (хотя Поллианна этого, разумеется, не знала) эту одежду государство предлагает бывшим заключенным в качестве костюма свободного человека. Лицо мужчины было бледным, одутловатым, «украшенным» недельной растительностью. На глаза была надвинута шляпа. Руки мужчина держал в карманах и сидел, равнодушно уставившись в землю. Прошла томительная минута, затем Поллианна с надеждой в голосе произнесла:

— Прекрасный день, правда?

Мужчина вздрогнув, повернул голову.

— А? Э… что ты сказала? — спросил он, озираясь со странно испуганным видом, чтобы убедиться, что прозвучавшие слова адресованы именно ему.

— Я сказала, что день прекрасный, — горячо и торопливо принялась объяснять Поллианна, — но для меня не это главное. То есть я, конечно, рада, что день хороший, но сказала это только, чтобы начать разговор, и так же охотно поговорила бы с вам о чем-нибудь другом — все равно о чем. Я только хотела, чтобы вы заговорили… о чем-нибудь, понимаете?

Мужчина негромко рассмеялся. Даже Поллианне этот смех показался странным, хотя она и не знала (в отличие от самого мужчины), что улыбка уже много месяцев не появлялась на его губах.

— Так значит, ты хочешь, чтобы я поговорил с тобой, да? — спросил он чуть печально. — Ну что же, тогда придется поговорить. Да только я думаю, что такая милая маленькая леди могла бы найти себе для беседы кучу людей гораздо более приятных, чем такой старый охламон, как я.

— Но мне нравятся старые охл… — торопливо возразила Поллианна, — то есть я хочу сказать, старые , а кто такой охламон , я не знаю, так что не могу сказать, что они мне не нравятся. К тому же если вы охламон, то я думаю, охламоны мне нравятся. Во всяком случае, вы мне нравитесь, — закончила она, поудобнее усаживаясь на скамье, что придало ее словам особую убедительность.

— Хм! Весьма польщен, — иронически улыбнулся мужчина. Его лицо и слова выражали вежливое сомнение, но можно было заметить, что он сел на скамье прямее. — Так о чем же будем говорить?

— Это… это несущественно . Это слово значит, что мне все равно, ведь так? — ответила Поллианна, сияя улыбкой. — Тетя Полли говорит, что, о чем бы я ни заговорила, непременно начну рассказывать о дамах из благотворительного комитета. Но я думаю, это потому, что они первыми меня воспитывали. Вы так не думаете?.. Мы могли бы поговорить о приеме, который здесь устроен. Теперь, когда я уже познакомилась с одним из гостей, этот прием кажется мне совершенно замечательным!

— Прием?

— Ну да… этот прием… все эти люди, которые пришли сюда сегодня. Ведь здесь принимают гостей, да? Та дама сказала, что это для всех… так что я осталась… хотя еще не видела хозяина… то есть того, кто принимает гостей.

Губы мужчины дрогнули в улыбке.

— Что ж, моя маленькая леди, пожалуй, это действительно своего рода прием, но «хозяин», который устроил его — город Бостон. Это общественный парк, понимаешь? Он открыт для всех.

— Правда? Всегда? И я смогу приходить сюда всякий раз, когда захочу? Ах, ну просто замечательно! Это даже лучше, чем я себе представляла. Понимаете, я боялась, что больше не смогу сюда попасть — ну то есть в другой день. Но теперь я даже рада тому, что не знала об этом с самого начала, так как теперь мне еще приятнее. Ведь все приятное еще приятнее, если мы боимся, что оно перестанет быть приятным, правда?

— Может быть… если это действительно что-то приятное, — неохотно и немного угрюмо согласился мужчина.