Полмира

С тех пор, как Колючка убила Эдвала, она вращалась в влиятельных кругах. Она встретила пять министров и трех королей, один из которых был Верховным, и впечатлил ее лишь тот, который убил ее отца. Финн, возможно, и был знаменит своим гневом, но первое, что отметила Колючка, это насколько странно бесформенным был король Тровенланда. Его подбородок перетекал в шею, шея в плечи, плечи в живот, а его редкие седые волосы были всклокочены после королевской постели.

— Вставать на колени — не твоя сильная сторона, да? — прошипел Ральф, таща Колючку вниз вслед за всеми. — И ради богов, застегни свой чертов ремень!

— Что здесь случилось? — взревел король, брызгая слюной на своих содрогающихся охранников.

Колючка, пока возилась с пряжкой, опустила глаза в пол. Теперь казалось неизбежным, что ее раздавят камнями. Ее уж точно. Возможно и остальную команду тоже. Она увидела выражения их лиц. Вот что случается, если дать девчонке клинок. Даже если он маленький.

Мать Кира, безукоризненно опрятная даже в ночной рубашке, подняла упавший сосуд двумя пальцами, понюхала и сморщила нос.

— Ух! Яд, мой король.

— Боги всевышние! — Ярви положил руку на плечо Колючки. Ту же самую руку, которой только что ее ударил. — Если бы эта девочка соображала медленнее, я и моя команда, возможно, к утру прошли бы через Последнюю Дверь.

— Обыскать каждый угол зала! — взревел король Финн. — Доложите, как мерзавец проник внутрь!

Воин, который встал на колени, чтобы обыскать одежду мертвеца, поднял руку, в которой сверкало серебро.

— Монеты, мой король. Отчеканенные в Скекенхаусе.

— Слишком многое в последнее время в моем зале из Скекенхауса. — По челюсти Финна пошли розовые пятна. — Монеты Праматери Вексен, орлы Праматери Вексен, приказы Праматери Вексен. Приказы мне, королю Тровенланда!

— Но мой король, подумайте о благополучии ваших людей, — убедительно проговорила Мать Кира, все еще цепляясь за свою улыбку, хотя теперь она едва касалась ее рта, не говоря уже о глазах. — Подумайте об Отце Мире, Отце Голубей, который превращает кулак в…

— Я терпел множество унижений от лица Отца Мира. — Розовые пятна распространились на щеки короля Финна. — Раньше Верховный Король был первым среди братьев. Теперь отдает приказы, словно он отец. Как должны сражаться мужчины. Как женщины должны торговать. Как все должны молиться. Храмы Единому Богу растут по Тровенланду, как грибы после дождя, и я сдерживал свой язык!

— Вы были мудры, поступая так, — сказала Мать Кира, — и будет мудро…

— А теперь Праматерь Вексен посылает наемных убийц в мою землю?

— Мой король, у нас совсем нет доказательств…

Финн взревел на своего министра, его рыхлое лицо из розового цвета разгорелось в пылающий алый.

— В мой собственный дом? Травить моих гостей? — Он ткнул в труп пальцем, похожим на сосиску. — Под моей собственной крышей и под моей защитой?

— Я бы посоветовала осторожность…

— Вы всегда советуете осторожность, Мать Кира, но моему терпению есть предел, и Верховный Король перешагнул через него! — С лицом, ставшим теперь совершенно пурпурным, он сжал здоровую руку Отца Ярви. — Скажите моей возлюбленной племяннице, королеве Лаитлин, и ее высокочтимому мужу, что у них есть друг в моем лице. Друг, чего бы это ни стоило! Я клянусь!

Для этого момента у Матери Киры не нашлось никакой улыбки, зато определенно нашлось у Отца Ярви.

— Ваша дружба это все, о чем они могут просить. — И он высоко поднял руку короля Финна.

Охранники поприветствовали этот неожиданный союз между Тровенландом и Гетландом несколько удивленно, команда Южного Ветра с огромным облегчением, а Колючке Бату, несомненно, следовало бы аплодировать громче всех. Убийство человека по случайности сделало ее злодейкой. Убийство другого намеренно сделало ее героем.

Но она лишь хмуро смотрела, когда труп утаскивали прочь, и чувствовала в этом что-то очень странное.

Потерянный и найденный

Бренд был сильно пьян.

В последнее время такое бывало с ним часто.

Лучшая работа, которую он смог найти, это грузчик в доках, и за день от нее разыгрывалась сильная жажда. Так что он начал пить, и обнаружил, что к пьянству у него настоящий дар. Похоже, в конце концов, он унаследовал что-то от отца.

Набег был весьма успешным. Островитяне были так уверены, что их защитит благосклонность Верховного Короля, что их застали врасплох, половину их кораблей захватили, а половину сожгли. Бренд наблюдал, как воины Гетланда, высадившись, шли с важным видом по изогнутым улочкам Торлби, нагруженные трофеями и покрытые славой, и их приветствовали из каждого окна. Он слышал, Раук захватил двух рабов, а Сордаф добыл серебряный браслет. Он слышал, Утил вытащил голого старого короля Стира из его замка, заставил встать на колени и поклясться клятвой солнца и клятвой луны никогда не обнажать меч против гетландца.

Все новости были геройскими, такими, о которых слагали песни, но от чужих успехов свои неудачи колют куда сильнее.