После появления в 1901 году в печати «Песни о Буревестнике» М. Горького буревестник стал своеобразным символом грядущей революционной бури. И самого Горького тоже стали называть «буревестником». Принято считать, что именно ему и принадлежит авторство образа. Однако в действительности буревестник как символ грядущей революции встречался в литературе значительно раньше. Так, автор статьи «Признаки времени», напечатанной в нелегальном листке «Земля и воля» в 1878 г., говоря о росте революционных настроений в массах, пишет: «Натуры чуткие, сильные, восприимчивые раньше других ощущают жгучее дыхание приближающегося урагана. Море спокойно, только свежий ветерок надувает паруса, но над кораблем уже со зловещим криком носятся чайки-буревестники, и моряк знает, что будет буря, хотя и не чувствует ее».
Выражение приписывается французскому королю Людовику XIV, который как будто бы так сказал на заседании парламента в 1655 г. Однако принадлежность этой фразы Людовику XIV опровергается историками. Из опубликованного Роже Александром протокола упомянутого заседания парламента, хранившегося в секретном государственном архиве, видно, что король этой фразы не произносил. Некоторые историки считают, что первой произнесла эту фразу английская королева Елизавета I (1558–1603).
Это выражение, почему-то приписываемое Хрущеву («Догнать и перегнать Америку»), на самом деле ему не принадлежит. Взято оно из статьи Ленина «Грозящая катастрофа»: «… Россия по своему политическому строю догнала передовые страны. Но этого мало. Война неумолима, она ставит вопрос с беспощадной резкостью: либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически».
Афоризм греческого мыслителя и врача Гиппократа. Следует отметить, что смыл изречения Гиппократа не в том, что искусство долговечнее жизни, хотя именно в этом значении оно стало крылатым. Он говорит о том, что искусство настолько велико, что на овладение им не хватит человеческой жизни. «Отсюда, — пояснял Сенека, — известно восклицание величайшего из врачей о том, что жизнь коротка, а искусство долговечно».
Это изречение с конца XVIII века приписывается Вольтеру. Однако в сочинениях Вольтера его нет. Нет свидетельств о том, что Вольтер эту фразу произнес, и в мемуарной литературе.
Приписывалось изречение и французскому полководцу герцогу Виллару (1653–1734), сказавшему эти слова Людовику XIV при отъезде в армию.
На самом деле это изречение было известно значительно раньше XVIII века. Существует соответствующая итальянская поговорка. Кроме того, известно немало литературных источников (Библия, сочинения Квинтилиана, Овидия, Фукидида и др.), в которых в разных вариантах встречается это изречение.
Это не лозунг, придуманный В.И. Лениным для газеты «Искра», а цитата из написанного в Сибири стихотворения поэта-декабриста А.И. Одоевского (в ответ на стихотворное послание А.С. Пушкина «Во глубине сибирских руд…»):
В трагедии Шекспира «Юлий Цезарь» с такими словами умирающий Цезарь обращается к Бруту. Однако, как сообщает в его биографии Светоний, Цезарь при первой же нанесенной ему ране только вздохнул и не произнес ни одного слова. Но тогда же, добавляет Светоний, рассказывали, что Цезарь, увидя наступавшего на него Брута, воскликнул по-гречески: «И ты, дитя мое?».
Многие думают, что это выражение, так часто используемое большевиками, ими же и было придумано. Но это не так. Выражение это восходит ко Второму посланию Павла к фессалоникийцам: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь».
Это заглавие руководства для боевой подготовки войск, написанного русским полководцем А.В. Суворовым. Логично предположить, что и авторство заголовка принадлежит ему. Однако в действительности оно дано первым издателем руководства Ю.М. Антоновским.