Полная история искусства

День, в который происходят события, изображенные на картине, был днем заклания жертвенного агнца. Христос есть агнец заклания, и он предупреждает об этом учеников. А они мало что понимают, как потом становится известно. Единственное, что они поняли, то, что это обвинительный приговор, ибо Он сказал: «Один из вас предаст меня». Что они делают? Взглянем на картину. Они спрашивают: «Я ли, Господи?» Для Леонардо да Винчи в композиции этой фрески очень интересна сама по себе динамика, она напоминает камень, брошенный в воду: бух – камень упал, расходятся волны, одна, вторая, третья… Так и здесь: слова Христа – пошла одна волна, три ученика справа и слева, цезура, вторая волна пошла… Он произнес эти слова, а дальше идет психологическая реакция. Леонардо показывает, насколько жест правдивее и мгновеннее слова: «Ты предатель!» – «Я?!» – «Нет, не я!» Они реагируют на эти слова мгновенно, словно прозвучал выстрел – и реакция на него. Это грандиозное психологическое исследование, и даже глубже – это исследование соединения психической реакции и жеста. И Леонардо никак не мог понять (он потом специально занимался этой проблемой): каким образом идет реакция жеста и потом слова. Но задача это такая, что и сегодня непонятно, как ее решать. Экзистенциальная ситуация, кризисная, резкая, опасная – и ваше отношение к ней. Среди всех апостолов есть один – Фома, он находится в правой группе. Фома не отвечает, а вопрошает. Он поднимает палец – это очень важный жест. Фома спрашивает: «Один?» Мы знаем, что было потом, знаем, что апостолы уснули, хотя были предупреждены. Остановимся на этом жесте – «один?..». Мы вспомним об этом, когда вернемся к картине Дали.

Вспомним еще картину «Тайная вечеря», написанную Н.Н. Ге в 1863 году. Она была показана на выставке в Академии художеств. Эта картина вызвала в русском обществе целую бурю, никто не мог удержаться от того, чтобы высказать свое мнение о ней. Это сюжет, который не входит в русскую религиозную традицию. В русскую традицию религиозной живописи в основном входят сюжеты праздников: Благовещение, Рождество, Троица. Но отрицательные драматургические темы, такие как предательство, в нее не входят. Можно сказать, что в середине XIX века Н.Н. Ге практически был первым, кто эту тему вот так написал. На Западе это традиция непрерывная, у них нет закрытости на эту тему: право на изображение имеет любой сюжет Ветхого и Нового Завета. Для Запада показать Богородицу в виде своей возлюбленной, матери или дочери – обычное дело. У Христа или апостолов тоже есть прототипы. В России же невозможно, чтобы у Христа был прототип. А на картине Ге у Христа есть прототип – это Герцен. В виде апостола Петра художник написал себя. И очень красиво написанная фигура Иуды – темная, хрупкая… Он закрыл себя талесом. В Евангелии от Иоанна Христос говорит, что предаст его тот, кому он, обмакнув, подаст хлеб. И дальше там сказано про Иуду: «Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь». Стояла ночь, и в окне мы видим фосфоресцирующий зеленый свет, почти бесплотную тень – таинственный знак зла выходящего, предвестника беды. И все взволнованы, и только Он один знает… В Евангелии от Матфея сказано: «При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал».

«Тайная вечеря», помимо прочего, имеет мистический аспект. Пока апостолы галдели: «Я ли?.. Не я ли?..», Иисус преломил хлеб и, раздавая им, сказал: «сие есть Тело Мое».

А вот 1955 год – и Сальвадор Дали. Посмотрим, что он написал. Он пишет очень каббализированную, герметизированную картину. В ней есть зашифрованная символика. Дали пишет картину, где нельзя отделить одно от другого – пространство, в котором сидят апостолы, от большого каменного стола, от образа Христа, от ландшафта, которым они все окружены. Это изумительный ландшафт, который Дали писал всегда. Если посмотреть на его картины, можно увидеть, что другого ландшафта он не пишет. Это ландшафт того места, где он жил, когда был изгнан из отчего дома, когда женился на своей Гале. Место это называется Порт-Льигата. Дали всегда пишет именно его, нет ни одной картины, где бы у него был другой ландшафт. В нем есть космичность еще не сотворенного Отцом и Творцом пространства, какая-то первичность, изначальность.