Это было крайне неприятно Юлиану. Возвращая изгнанных христиан, он хотел воспользоваться их распрями в своих целях, постоянно старался возбуждать раздоры, оказывал благосклонность лжеучителям, покровительствовал донатистам (в Африке) и вновь возбуждал волнения, казавшиеся утихшими. Он возненавидел Афанасия и прислал ему повеление удалиться из Александрии, утверждая, что тот не имел права вновь занять свою кафедру без особенного разрешения, хотя так поступали все епископы. Афанасий повиновался и удалился из города. Православные вознегодовали и обратились к царю с просьбой возвратить епископа. Это еще больше возмутило Юлиана, и он велел изгнать Афанасия вообще из Египта. Затем в Александрию беспрерывно шли новые распоряжения, одно другого строже. Велено было сжечь главную церковь в городе и предать Афанасия смерти, если его найдут. Христиане со слезами провожали любимого епископа. Он утешал их и говорил: «Не плачьте, это небольшое облако, оно скоро пройдет». На ладье поплыл великий пастырь по Нилу к Фиваиде. Воины, имевшие повеление убить его, последовали за ним. Они уже почти настигли его, как вдруг Афанасий велел повернуть лодку и плыть им навстречу. Воины, не ожидая этого, не узнали его. «Далеко ли Афанасий?» — спросили они. «Нагоните скоро, если поспешите», — отвечали им спутники епископа. Они продолжали плыть, а Афанасий вышел на берег и вновь нашел убежище у пустынных подвижников.
Стремясь как можно больше оскорбить христиан, Юлиан задумал восстановить Иерусалимский храм. Он надеялся этим нанести христианам чувствительный удар, доказав ложность пророчеств. Конечно, Юлиан, как ревностный язычник, не мог иметь сочувствия к иудеям, которые не скрывали своего презрения к многобожию. Но иудеи ненавидели христиан, и этого было достаточно, чтобы привлечь к ним милость императора. Он написал им письмо, в котором, выразив свое сочувствие к печальной участи иудеев, угнетенных будто бы христианами, предлагал им восстановить Иерусалимский храм и обещал свою помощь «Когда же храм будет окончен, — писал он, — я сам с вами принесу в нем жертву Господу Саваофу в благодарность за торжество над христианами». Иудеи приняли это предложение с восторгом. Восстановление храма было любимой мечтой несчастного народа: с восстановлением древней святыни связывали они надежды на величие и славу. Иудеи вновь стали мечтать о независимости и толпами поспешили в Иерусалим. Там они действительно получили от Юлиана щедрое пособие и нашли царского сановника, которому было поручено надзирать за работами и оказывать иудеям всякую помощь. Уверенные в покровительстве царя, иудеи стали везде наносить оскорбления христианам: во многих городах предавали их истязаниям, везде безнаказанно ругались над их верой. В Иерусалиме положение христиан сделалось крайне тяжелым. Святой епископ Кирилл[155]
ободрял свою паству, потому что был твердо уверен, что храм не возобновится, а Господь Сам поможет служителям Своим.Между тем приступили к восстановительным работам. Иудеи с восторгом принялись за священный для них труд; всякий хотел принять в нем участие, всякий жертвовал, чем мог. Орудия для работы отделывались золотом и серебром. Женщины отдавали свои дорогие украшения, в полах богатой одежды носили камни, землю копали серебряными лопатами. Но едва успели расчистить место и приготовить материал для постройки, как страшное землетрясение с бурей и вихрем разметало все заготовленное и множество работников было задавлено обломками и камнями. Работу на время оставили. Когда же опять приступили к делу, случилось новое землетрясение, страшнее первого.
На этот раз остатки еще уцелевшего основания
Кирилл, епископ Иерусалимский (315–386), епископ с 351 г. Трижды свергался со своей кафедры арианами. Блаженный Иероним и некоторые другие отцы, однако, считали его арианином, на том основании что посвящение в епископы он получил от арианина Акакия и затем долгое время дружил с полуарианами. Святой Кирилл, действительно, не употреблял в своих сочинениях слово «Единосущный», хотя присутствовал на II Вселенском Соборе в качестве православного епископа, «подвизавшегося против ариан», и принял Никейский Символ. Известен благодаря своим катехизическим трудам: огласительным и тайноводственным поучениям, имеющим большое значение для истории христианских догматов, Таинств и обрядов.