Полная история христианской церкви

Можно предполагать, что деятельность Августина была бы успешнее и благотворнее, если бы он обратил должное внимание на старобританское духовенство и постарался бы действовать в союзе с ним, но он отнесся к нему гордо и надменно. Вообще римские посланники считали себя почти завоевателями края. Августин от имени папы послал британским епископам и инокам повеление признать его главой всей Английской Церкви и в то же время приглашал их на совещание. Это повеление крайне удивило британцев: они так давно были христианами, привыкли видеть Церковь свою независимой, управляемой собственными настоятелями, и никак не могли понять, почему им вдруг надо становиться в зависимость от чуждого им Рима. Настоятель Ванкорского монастыря ответил Августину от имени британского духовенства: «Мы всегда готовы оказывать братскую любовь и христианскую покорность всякому благочестивому христианину, всякому епископу и епископу Римскому, как и другому; но какой особенной покорности вы требуете от нас тому, кого вы называете папою или отцом отцов, мы этого не понимаем». Однако семь британских епископов и несколько иноков, преимущественно из Ванкорского монастыря, решили идти на назначенное совещание. Древний летописец Англии рассказывает, что они спросили у одного уважаемого пустынника, как им действовать в отношении к Августину. Пустынник советовал покориться архиепископу, если он человек Божий.

— А как нам узнать, Божий ли он человек? — спросили они.

Пустынник отвечал:

— Если он по примеру Господа кроток и смиренномудр, если он, как ученик Господень, носит на себе иго Христа, то он и на вас не станет возлагать другого ига; тогда покоритесь ему.

Они опять спросили, по какому знаку им нужно будет судить о его смиренномудрии, и отшельник сказал, что если, когда они придут на совещание, Августин встанет, чтобы их приветствовать, то считать его человеком Божиим.

Когда британцы пришли на совещание, то Августин не встал, а повелительным тоном потребовал, чтобы они признали его главенство и под его руководством содействовали бы ему в обращении англосаксов. Оскорбленные и недовольные британцы отвечали, что не хотят входить ни в какие сношения с врагами, которые насильно отняли у них земли, пока они их не отдадут, и прибавили: «Что же касается до того, который не встал перед нами, когда он нам равный, то мы не согласимся признать его начальником». — «Если так, — возразил Августин, — если вы не хотите иметь мир с братьями, то будете иметь войну с врагами; если не хотите вместе со мной указывать путь жизни саксонцам, то они же будут для вас вестниками смерти».

На этом разошлись с чувством взаимной вражды. Угроза Августина сбылась. Спустя некоторое время один из королей англосаксонских, идолопоклонник Эдельфрид, внезапно напал со значительными силами на область, в которой находился Ванкорский монастырь, победил горцев, собравшихся против него, разорил монастырь и умертвил до двухсот иноков. Новообращенные в римское духовенство видели в этом событии чудесное исполнение пророчества Августина. Но британцы были уверены, что сам Августин убедил врагов напасть на них. Еще сильнее разгорелось чувство взаимной ненависти между древней Британской Церковью и новой, Римской. Вместо того чтобы соединить свои усилия на общее благо, они действовали друг против друга. Римское духовенство считало древнюю Церковь еретической и так же ревностно старалось искоренить ее, как и обратить идолопоклонников. Британское же духовенство стало еще упорнее держаться древних обычаев, противопоставив свои предания, заимствованные от древних Малоазийских Церквей, от учеников апостола Иоанна, из постановлений апостола Петра, от имени которого говорили приверженцы Рима. Оно еще больше отчуждалось от общей церковной жизни и питало в сердцах британцев и воинственных горцев вместе с враждой против чуждых властителей глубокую ненависть к чуждой Церкви.

Быстрые успехи римских благовестников оказались непрочными. После смерти кроткого и благочестивого кентского короля Этельберта его сын возвратился к идолопоклонству. То же самое сделали и сыновья соседнего короля. Множество народа последовало примеру вождей. Проповедники подверглись гонениям. Некоторые из них, упав духом, удалились, но Лаврентий, преемник Августина, решил остаться и вскоре приобрел такое влияние на короля, что возвратил его Церкви. Другой проповедник, ревностный Павлин,[257] обратил нортумберландского короля Эвдина с помощью его супруги, христианки. Эвдин, уверовав, собрал народное вече, или совет (Wittena-Ghemot), и, изложив перед ними причины своего обращения и главные истины новой веры, спросил мнение собрания. Большинство признало новый закон лучше старого. Один из вождей выразил свое мнение поэтическим сравнением.