Полная история христианской церкви

Около этого времени возникло в Малой Азии новое лжеучение, основателем коего был Монтан, уроженец Фригии. Увлекаемый гордостью, Монтан утверждал, что он получил от Бога особенное откровение и что он тот самый утешитель (или параклит), которого Господь обещал ученикам Своим и который должен наставить их на всякую правду. Монтан увлек своим учением двух богатых женщин, Прискиллу и Максимиллу, и выдавал их за пророчиц, получивших откровение свыше. На них находили по временам порывы какого-то дикого исступления, которое они выдавали за действие духа, сообщавшего им дар пророчества и ведения. Монтан излагал самые строгие правила жизни, предписывал пост, запрещал второй брак, был неумолимо строг к падшим и утверждал, что Церковь никак не может вновь принять тех, которые однажды отлучены, как совершившие тяжкий грех. Монтанисты имели притязания на особенную святость, называли себя духовными, а прочих людей душевными. Какая разница между этими надменными лжеучителями и смиренными лионскими мучениками, которые, жертвуя всем ради Христа, не признавали за собой никакой заслуги и были так снисходительны к согрешившим, слабым братьям! Этим подтверждается то, что лишь чистое Евангельское учение — источник чистой, святой жизни, а удаляющиеся от истины легко впадают в грехи гордости и самообольщения. Монтан и последователи его, имевшие притязание на особенную святость, были обвиняемы в корыстолюбии и безнравственности. Однако же их строгость к ближним обманывала легковерных людей, которые, считая их пророками и святыми, во множестве присоединялись к ним. Лжеучение сильно распространилось, особенно в Африке. В самом разгаре гонения Лионская Церковь писала о нем в Рим, осуждая лжеучения, но полагают, что сам Римский епископ был склонен к монтанизму.

Марк Аврелий умер в 180 году. Сын его, Коммод, а за ним и Пертинакс, не преследовали христиан. Но если на короткое время Церковь и отдохнула от суровых гонений, то не прекращалась ее борьба с еретиками, которые старались своими ложными толкованиями омрачить чистоту ее учения. Гностики также везде распространяли свои учения, до того разнообразные, что трудно уследить за всеми их видоизменениями. Каждый произвольно изменял систему, принятую от своего учителя, и потому возникло бесчисленное количество разных гностических лжеучений, которые напоминали то учение иудеев, то философские системы Востока, то эллинскую мудрость. Кердон и Маркион оставили в Риме много учеников, Вардесан и Татиан распространяли свои учения в Сирии и Египте. Татиан вначале был учеником св. Иустина, написал апологию, но впоследствии совратился с пути истины. Вардесан излагал свое учение в форме песен или стихов, которые легко запоминались и быстро распространялись в Сирии. Два римских пресвитера, Флорин и Власт, присоединились к лжеучителям. В Рим же прибыл в конце II века еретик по имени Феодот, кожевник, отвергавший божественность Христа. Прибыв в Рим, он не привез письма от епископа своего города, хотя в это время был обычай, чтобы христианин, переезжая из одного города в другой, брал от своего епископа письмо, удостоверяющее, что он христианин и мог быть допущен к участию в Таинствах. Такие письма (или свидетельства) назывались общительными грамотами. Эта предосторожность была необходима при гонениях и усилившихся ересях. У Феодота такого письма не оказалось. Римская Церковь не допустила его к общению с верующими, а навела о нем справки. Оказалось, что при гонениях в маленьком городке Византии, Феодот отрекся от Господа. Укоряемый христианами, он отвечал, что он отрекся не от Бога, ибо Иисус — простой человек. Его отлучили от Церкви. Другой еретик, по имени Праксей, учил, что нет различия между Лицами Святой Троицы и что Сам Отец вочеловечился. Последователей его звали патрипассианами.

Философы и языческие писатели тоже сильно нападали на христианское учение, представляя его в превратном виде и высмеивая его. Так делали в своих сочинениях Цельс, Лукиан и другие. Лукиан рассказывает историю какого-то Перегрина, человека развратного, приставшего к христианам из корыстных соображений, чтобы получать от них пособие. И по этому поводу Лукиан высмеивает христиан вообще. Но как ни старались языческие писатели вредить христианам, искажая их учение, сами они невольно, описывая обычаи христиан, свидетельствуют об их добродетелях, об их терпении, благотворительности, мужестве. Все эти враждебные для христиан сочинения содержат весьма важные указания на обычаи того времени и на степень распространения христианской веры.