Полная история регги: от истоков до наших дней

Самые первые интервью вышли из моих подготовительных исследований к биографии Ли Перри People Funny Boy («Мальчик для битья»). Ли настоял, чтобы я стал его биографом, и я полностью прочувствовал как благословение, так и проклятие этого поручения – для меня это было большое бремя, но в то же время и великая честь, от которой я не мог отказаться. Получилось ли в результате то, что хотел каждый из нас, – вопрос другой, но, тем не менее, именно тогда начались мои поиски правды, которые в конечном счете приведут меня к созданию этой книги.

Так же, как даб-музыка (регги без вокала) подводит к мысли о том, что отсутствующие части микса не менее важны, чем то, что лежит на поверхности, эта книга, по мере того как она создавалась, заставляла меня задумываться о том, что нужно сохранить, а что оставить за бортом, – и это всегда было трудное решение. За более чем пятнадцать лет я опросил примерно 300 персонажей, которые были и остаются движущей силой регги. Естественно, у меня не получилось включить в книгу весь материал, и я могу только извиниться, если какая-то песня или музыкант в ней не представлены. К сожалению, некоторые музыканты умерли еще до того, как я начал исследование, шанс встретить других мне не представился, а некоторые отказались от интервью по причинам, которые, вероятно, известны им самим или же их продюсерам. Конечно же я благодарен коллегам-журналистам и друзьям, которые позволили мне использовать выдержки из проведенных ими интервью.

Эта книга вовсе не претендует быть «самой полной» историей регги-музыки. Самые ранние воспоминания моих героев относятся к Ямайке 1920-х годов и ее джазовой сцене; также здесь есть рассказы из первых уст о послевоенном ритм-н-блюзе, музыке менто и калипсо, стилям, которые привели к рождению ска и рокстеди – непосредственных предшественников регги; о более ранних стилях колониального периода вы найдете лишь краткие упоминания. Первое издание книги заканчивалось у меня на середине 1980-х годов, когда регги готовилось перейти в цифровую фазу. Новое исправленное издание продолжает рассказ, приближая читателя к настоящему моменту. Справедливости ради стоит сказать, что изменения, случившиеся с ямайской музыкой, которая все больше становится компьютерной, слишком обширны и разно образны, чтобы охватить их целиком.

Я попытался выделить наиболее важные для Ямайки стили и песни, но эта книга не ограничивается ямайским хит-парадом. Местами я затрагиваю британский и североамериканский регги, но в целом книга твердо фокусируется на музыке, сделанной на Ямайке. Я не пытался преднамеренно заводить читателя в далекие дебри, но некоторые малоизвестные или забытые герои обретают в ней свой голос.

Эта книга привела меня в места, до которых иначе я бы точно не добрался. Большая часть пути была поистине удивительной. Я слышал, как Кен Бут поет а-капелла у себя дома в пригороде Кингстона, я ел жареную рыбу, приготовленную Конго Ашанти Роем в гетто Городка Независимости (Портмор), и передавал по кругу чашу в компании звезд регги на студии Freedom Sounds в Гринвич Фарм. Я анализировал Священные писания с Ябби Ю и Коко Ти, спорил о правах женщин с Майклом Роузом и Джуниором Ридом, обсуждал недостатки западной медицины с личным травником Огастеса Пабло. Меня овевал легкий бриз возле магазина Грегори Айзекса, я обменивался историями о путешествиях по Африке с Ю-Роем и Найни (Niney the Observer, Уинстон Холнесс), а Биг Ют и Принц Бастер рассказывали мне о бандитских войнах. Я пил пиво с Рико, потягивал водку с Рупи Эдвардсом, пил ром с Линтоном Квеси Джонсоном (LKJ) и грыз сахарный тростник с Бересом Хаммондом. Я обменивался джазовыми анекдотами с ребятами из Skatalites, обсуждал ритмические находки со Слаем и Робби и узнал, что кулинарное искусство Глена Брауна находится на одном уровне с его продюсерским гением, а Клайв Чин угощал меня лучшей китайской едой, которую я когда-либо пробовал. Я посетил Эфиопскую православную церковь, познакомился с сектами «Двенадцати колен израилевых», «Бобо Дред», теократией Наябинги и честно пытался разобраться с особенностями других ветвей растафарианства. Я тянул за бронзовый коготь орла, который служил дверной ручкой в офисе Эдварда Сиаги в Нью-Кингстоне; я слышал бешеный бой барабанов пукумины на церковном собрании в Сент-Томасе, и был потрясен пульсирующим сердцебиением барабанов Наябинги в приходе Сент-Элизабет. Слушать саунд-систему Merritone Уинстона Блейка в клубе Turntable («Вертушка») было изысканным удовольствием; а танцевать раб-э-даб в лунном свете в воскресенье вечером рядом с гостиницей Capricorn в Рейтауне было положительно небесным опытом.