Читаем Полная история Руси полностью

У Владимира было двенадцать сыновей (само прежнее многоженство его имеет здесь свою историческую важность и значение), и он разослал их по племенам, уделив каждому часть своей дружины. Вот когда собственно племена начали входить в состав государства или подготавливать будущее государство, образовываясь в гражданском отношении отдельно, порознь. Вместо двенадцати прежних племен, двенадцати даней, мы видим теперь двенадцать обособленных владений, княжеств, под владычеством отца, великого князя киевского.

Прибавьте долгую жизнь, тридцать пять лет княжения, участие духовенства, которое у нас, как везде, приложило, разумеется, особое старание в смягчении нравов, и, следовательно, в мирной оседлой жизни.

Таким образом, политическое соединилось с религиозным, и первый христианский князь был одновременно и первым государем-владетелем, чуть ли и не правителем, потому что в его время мы видим следы положительного, письменного законодательства, вероятно, по примеру церкви, – сначала, разумеется, по норманнским обычаям для дружины, а потом и для народа, с влиянием греческих и славянских обычаев.

Каждый сын Владимира княжил так в своем городе, как отец в Киеве, центре, матери всех городов Русских, по выражению Олега. Живя посередине племен, князья легче могли содержать их в полном подданстве, нежели прежде один князь из дальнего Киева, и приучать к повиновению. Все они были, однако же, слабее своего отца, которому платили урочную дань, не смея ему противиться.

Сыновья, как и отец, должны были считать города уже своею собственностью и даже средством для прокормления, содержания. Понятие о наследстве стало прикладываться к земле, приготовилось понятие о поземельной, хотя временной, собственности у князей, которые, разумеется, начали принимать участие и в правлении по примеру отца. Намечены будущие уделы по племенам.

Но все эти князья жили недолго. Одни умерли (при нем и после: Вышеслав, Изяслав, и проч.), другие погибли вследствие особых обстоятельств (при Святополке: Борис, Глеб, Святослав и потом сам он, Святополк), третьи (Судислав) не могли ничего сделать против Ярослава, который остался один и после нескольких междоусобных войн (со Святополком, Брячиславом, Мстиславом) и смерти братьев получил почти все их княжества.

Ярославу принадлежали Киев, Волынь, Подолия, Галиция, Литва, Балтийское поморье, Новгород, Двинская область, Поволжье, Северская страна.

Все эти страны принадлежали ему точно, ибо города их мы немедленно находим в уделах сыновей и внуков, как их вотчины, и наоборот – при этих последних они не могли быть завоеваны, потому что все действия их известны нам по летописям.

Границами Ярославовых владений были: Балтийское море, нынешняя Пруссия, Царство Польское, Карпаты, Новороссийские степи, Волга, отдаленное Заволочье.

Все племена и города находились в подданстве у одного князя (а потом одного рода), были одного происхождения, говорили на одном языке, хотя и разными наречиями, исповедовали одну веру, словом, это было государство, в некотором смысле, целое, хотя и сметанное на живую нитку.

Итак, двести лет рождалась Россия…

Состояние общества

Общество во вновь образовавшемся государстве составляли: князь, дружина, воины, смерды.

Первой заботой норманнских князей было здесь, как и в прочих странах Европы, утвердить власть за собой, для чего, на удобных местах, строили они (Рюрик, Олег, Владимир, Ярослав) новые города и занимали важнейшие из прежних, расселяя в тех и других своих людей.

Став твердой ногой на всех важнейших точках, они принялись межевать землю по своему обычаю для определения даней. Веревка, упоминаемая в летописях Нормандии, употреблялась здесь, без сомнения, точно так же, и следы ее остаются долго в названии участков, на которые разделена была земля, верви, в глаголе тянуть, которым до сих пор означается принадлежность в старинных грамотах.

Подчиненные племена обложены были данью от дыма или от рала, от плуга, по белке, по кунице, медом, скорою и другими естественными произведениями, а некоторые платили по шлягу, вероятно, по какой-нибудь иностранной серебряной монете, арабской, греческой, норманнской, приобретенной торговлей. Количество дани составляло цену и значение волости.

Князь держал землю, охранял безопасность, налагал дань, раздавал волости, ходил на войну, заключал договоры, творил суд и правду, пользуясь за то известными податями.

Сидеть, держать, ходить, водить, рядить – вот какими словами можно определить некоторым образом круг княжеских действий, по крайней мере, домашних: сидеть – владеть, сажать – давать власть, держать – управлять, ходить – собирать дань, водить – назначать, рядить – распоряжаться.

За данью князь ходил сам или посылал своих мужей по известным определенным путям. Вместе с собираньем дани князь занимался и судом. Такие объезды получили впоследствии название полюдьев, а путь стал однозначным с данью.

Дружина составляла драгоценное сокровище князя, ходила с ним на войну, призывалась на совет, пировала вместе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди на Луне
Люди на Луне

На фоне технологий XXI века полет человека на Луну в середине прошлого столетия нашим современникам нередко кажется неправдоподобным и вызывает множество вопросов. На главные из них – о лунных подделках, о техническом оснащении полетов, о состоянии астронавтов – ответы в этой книге. Автором движет не стремление убедить нас в том, что программа Apollo – свершившийся факт, а огромное желание поделиться тщательно проверенными новыми фактами, неизвестными изображениями и интересными деталями о полетах человека на Луну. Разнообразие и увлекательность информации в книге не оставит равнодушным ни одного читателя. Был ли туалет на космическом корабле? Как связаны влажные салфетки и космическая радиация? На сколько метров можно подпрыгнуть на Луне? Почему в наши дни люди не летают на Луну? Что входит в новую программу Artemis и почему она важна для президентских выборов в США? Какие технологии и знания полувековой давности помогут человеку вернуться на Луну? Если вы готовы к этой невероятной лунной экспедиции, тогда: «Пять, четыре, три, два, один… Пуск!»

Виталий Егоров (Zelenyikot) , Виталий Юрьевич Егоров

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Научно-популярная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Теория социальной экономики
Теория социальной экономики

Впервые в мире представлена теория социально ориентированной экономики, обеспечивающая равноправные условия жизнедеятельности людей и свободное личностное развитие каждого человека в обществе в соответствии с его индивидуальными возможностями и желаниями, Вместо антисоциальной и антигуманной монетаристской экономики «свободного» рынка, ориентированной на деградацию и уничтожение Человечества, предложена простая гуманистическая система организации жизнедеятельности общества без частной собственности, без денег и налогов, обеспечивающая дальнейшее разумное развитие Цивилизации. Предлагаемая теория исключает спекуляцию, ростовщичество, казнокрадство и расслоение людей на бедных и богатых, неразумную систему управления в обществе. Теория может быть использована для практической реализации национальной русской идеи. Работа адресована всем умным людям, которые всерьез задумываются о будущем нашего мироздания.

Владимир Сергеевич Соловьев , В. С. Соловьев

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука
Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя
Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя

Эта книга посвящена 30-летию падения Советского Союза, завершившего каскад крушений коммунистических режимов Восточной Европы. С каждым десятилетием, отделяющим нас от этих событий, меняется и наш взгляд на их последствия – от рационального оптимизма и веры в реформы 1990‐х годов до пессимизма в связи с антилиберальными тенденциями 2010‐х. Авторы книги, ведущие исследователи, историки и социальные мыслители России, Европы и США, представляют читателю срез современных пониманий и интерпретаций как самого процесса распада коммунистического пространства, так и ключевых проблем посткоммунистического развития. У сборника два противонаправленных фокуса: с одной стороны, понимание прошлого сквозь призму сегодняшней социальной реальности, а с другой – анализ современной ситуации сквозь оптику прошлого. Дополняя друг друга, эти подходы позволяют создать объемную картину демонтажа коммунистической системы, а также выявить блокирующие механизмы, которые срабатывают в различных сценариях транзита.

Евгений Шлемович Гонтмахер , Е. Гонтмахер , Кирилл Рогов , Кирилл Юрьевич Рогов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука