Полная история рыцарских орденов в одной книге

16 октября 1311 года открылся Вьенский собор – тот самый, который был отложен на год. Оставшиеся на свободе рыцари Храма тоже получили приглашение, хотя никто всерьез не ждал, что они появятся. Каково же было изумление святых отцов, когда перед ними предстало семеро рядовых тамплиеров, заявляя, что готовы защищать Орден!.. Выступить им так и не разрешили – под каким-то формальным предлогом. Зато на суде вновь ораторствовал Жак де Моле. Когда ему зачитали его собственные показания, он с возмущением отказался их признать. По мнению обвиняемого, того, кто исказил его слова, следовало бы разрубить надвое, как с клеветниками поступают сарацины. Он заявил, что весь процесс – одно сплошное грязное измышление, а он готов свидетельствовать перед Богом и людьми: тамплиеры – добрые христиане. Что до него самого – всем прекрасно известно, что ожидает тех, кто отрекается от вырванных у них под пыткой лжепризнаний. Пятьдесят четыре рыцаря, отказавшихся от своих показаний, уже обратились в пепел… Те м не менее, де Моле заявил: он скорее умрет, чем еще раз осквернит Орден подтверждением лживого обвинения. Магистра поддержал и великий прецептор Нормандии Жоффруа де Шарни.

Ошарашенные судьи объявили о переносе судебного заседания. Но этого не случилось. Двадцатого марта в город прибыл Филипп в сопровождении вооруженной свиты. Не пройдет и двух суток, как папа подпишет буллу Vo x in excelso, ликвидировавшую Орден, ненавистный французскому королю. «Мы… запрещаем Орден тамплиеров, его устав, одежды и название… Мы полностью запрещаем его. Любой, кто с этого времени называет себя его именем, или носит его одежды, или ведет себя как тамплиер, несет отлучение. Кроме того, мы конфискуем все имущество и земли Ордена. Мы строго запрещаем всем, любому государству, вмешиваться в вопрос Ордена тамплиеров. Мы запрещаем любое действие относительно них, которое нанесло бы ущерб нашему решению… Да будет так».

То т же собор снял, наконец, церковное отлучение с Гийома де Ногаре.

…Старинное французское сказание гласит, что каждый год в ночь на 18 марта на месте сожжения тамплиеров появляется призрак Жака де Моле. Седобородый рыцарь громадного роста, в белом плаще с кроваво-красным крестом, трижды восклицает громовым голосом: «Кто хочет защитить Храм?» И, не услышав ответа, безмолвно растворяется во тьме…

Совсем не таким Великий магистр Ордена тамплиеров в последний раз шествовал по Парижу. Босиком, в колпаке из желтого льна, на котором грубо намалеваны черти и языки пламени. Вместо блестящих оруженосцев перед ним шагала сотня угольщиков, рядом – двенадцать священников в белых одеяниях и доминиканцы в черных капюшонах, скрывающих лица.

На островке Жаво уже разложен костер. Огромная толпа ждет начала зловещего действа. Среди тех, кто прибыл смотреть на казнь, – французский король Филипп IV Красивый. Все свершилось между королевским садом и храмом августинцев – тех самых, в подражание которым был основан Орден. Жак де Моле обратился с последней просьбой – привязать его лицом к Собору Парижской Богоматери: «чтобы до последнего мгновения своей земной жизни обращать свои взоры и молитвы к Пресвятой Матери своего Спасителя…»

Осужденных сжигали, не удушив, с особой жестокостью. Взметнулись вверх языки пламени – слово огненные руки, воздетые к серому парижскому небу. Повалил густой едкий дым. Над безмолвной толпой пронеслись последние слова Великого магистра. То были проклятия – королю Франции Филиппу, папе римскому Клименту V и Гийому де Ногаре. «Не пройдет и года, как я призову вас на суд Божий! Да будет проклят ваш род до тринадцатого колена!» Проклятие оказалось пророческим. Ровно через месяц Климента V свел в могилу приступ дизентерии. Еще месяц спустя скончался Ногаре. А уже на исходе назначенного срока в замке Фонтенбло, после удачной охоты, неожиданно умер король Филипп, всегда отличавшийся отменным здоровьем. Слова Жака де Моле не обошли и потомство короля. В течение нескольких лет умерли все наследники Филиппа Красивого: три его сына и внук. Ветвь Капетингов оборвалась, а Франция едва не захлебнулась в крови затяжных междоусобных войн….

О роковом проклятии Великого магистра вспоминал несколько веков спустя и Людовик XVI, мучительно ожидая казни в застенках Тампля… А когда опустился нож гильотины, палач, оросив руку монаршей кровью, еле слышно прошептал:

– Жак де Моле, теперь ты отомщен!

Говорят, он состоял в тайном Ордене тамплиеров.

Мертвая голова

…«Несчастный сержант из Монпеза повинился в поклонении „бафометову обличию“, создавшему самый черный миф тамплиерского обвинения, – читаем у Марион Мелвиль. – Сержант говорил на языке ок (южнофранцузском) и хотел сказать о „магометанском изображении“; в итоге получилась чепуха, тогда как „Бафомет“ является всего лишь провансальской деформацией имени пророка Магомета…»