Полная тьма, ни одной звезды

Сколько ей было лет? Четыре? Пять? Слишком юная, чтобы объяснить, что она интересовалась не своим отражением, ну, во всяком случае, не в первую очередь. Она была убеждена, что зеркала были дверьми в другой мир и то, что она видела отраженное в зеркале, не было их гостиной или ванной, а гостиной или ванной какой-то другой семьи. Возможно, Мэтсен вместо Мэдсен. Поскольку это было подобно с другой стороны зеркала, но не то же самое, и если смотришь достаточно долго, то можешь уловить некоторые различия: коврик, который, казалось, был там овальным, а не круглым как здесь, на двери замок поворачивался вместо засова, выключатель был не на той стороне двери. Маленькая девочка также не была той же самой. Дарси была уверена, что они были связаны — зеркальными сестрами? — но не одинаковыми. Вместо Дарселлин Мэдсен, эту маленькую девочку возможно звали Джейн или Сандрой или даже Элеонорой Ригби, которая по какой-то причине (какой-то страшной причине) поднимает рис в церквях, где проходят свадьбы.

Лежа в свете ее прикроватной лампы, дремля, но, не осознавая этого, Дарси предположила, что, если бы она была в состоянии сказать своей матери, что она искала, если бы она объяснила о Темной Девочке, которая была не совсем ею, она, вероятно, провела какое-то время с детским психиатром. Но не девочка интересовала ее, это никогда не была девочка. То, что интересовало ее, было идеей, что целый потусторонний мир существовал позади зеркал, и если ты сможешь пройти через тот другой дом (Темный Дом) и выйти за дверь, тот мир будет ждать.

Конечно, эта идея прошла и, помогла новая кукла (которую она назвала мисс Баттерворт в честь блинного сиропа, который она любила), и новый кукольный домик, она перешла к более приемлемым для маленькой девочки фантазиям: кулинарии, уборке, покупкам, ворчанием на детей, переодеваниям к ужину. Теперь, спустя все эти годы, она наконец нашла свой путь через зеркало. Только не было никакой маленькой девочки, ждущей в Темном Доме; вместо этого был Темный Муж, тот, что все время жил за зеркалом, и творил там ужасные вещи.

Хороший по справедливой цене, нравилось говорить Бобу — бухгалтерское кредо, даже если оставался всего один.

Держу нос по ветру — ответ на вопрос, как дела, который каждый ребенок в каждом отряде бойскаутов, когда-либо идущий «По следу мертвеца», знал на зубок. Ответ, который некоторые из тех мальчиков без сомнения все еще повторяли повзрослев.

Джентльмены предпочитают блондинок, не забывай этого. Поскольку они устали от зажаты…

Но затем сон одолел Дарси, и хотя эта заботливая нянька не могла унести ее далеко, линии на ее лбу и в углах покрасневших, опухших глаз немного разгладились. Она была достаточно близка к сознанию, чтобы пошевелиться, когда ее муж подъезжал к гаражу, но не достаточно, чтобы прийти в сознание. Она могла проснуться, если бы фары «Субурбиан» осветили потолок, но Боб потушил их за пол квартала от дома, чтобы не разбудить ее.

8

Кошка гладила ее щеку бархатной лапкой. Очень легко, но очень настойчиво.

Дарси попыталась отмахнуться, но казалось, что рука весила тысячу фунтов. И в любом случае это был сон, конечно, это должен быть сон. У них не было кошки. Хотя, если есть достаточно кошачьей шерсти в доме, должна быть одна где-то, сказал ей старающийся проснуться мозг, вполне разумно.

Теперь лапа поглаживала ее челку и лоб, и это не могла быть кошка, поскольку кошки не разговаривают.

— Проснись, Дарси. Проснись, милая. Нам надо поговорить.

Голос, столь же мягкий и успокаивающий как прикосновение. Голос Боба. И это не лапа кошки, а рука. Рука Боба. Только это не мог быть он, потому что он был в Монтп…

Ее глаза распахнулись, и он был тут, сидел около нее на кровати, поглаживая ее лицо и волосы, как он делал порой, когда ей нездоровилось. Он был одет в костюм тройку «Джое. Эй. Банк» (он покупал там все свои костюмы, называя это — другим своим полу забавным высказыванием — «Талисман-Банк»), но жилет и воротник были расстегнуты. Она видела кончик галстука свисающий из кармана его пальто словно красный язык. Его живот выпирал на поясе, и первая ее связная мысль была Тебе действительно нужно что-то сделать с твоим весом, Бобби, это плохо для твоего сердца.

— Что… — это прозвучало невразумительно, как карканье вороны.

Он улыбнулся и продолжал поглаживать ее волосы, ее щеку, заднюю часть ее шеи. Она откашлялась и попробовала еще раз.

— Что ты здесь делаешь, Бобби? Ты должен быть… — она подняла голову, чтобы посмотреть на его часы, что, конечно же, не удалось. Она отвернула их к стене.

Он взглянул вниз на свои часы. Он улыбался, пока гладил ее при пробуждении, и улыбался сейчас.