Полная тьма, ни одной звезды

Она подняла пистолет к своему виску, затем опустила. Она не могла, не теперь. У нее все еще было обязательство перед женщинами в трубе, и любыми другими женщинами, которые могут присоединиться к ним, если Лестер Штрелке сбежит. И после того, что она только что сделала, было важнее, чем когда-либо, чтобы он не сбежал.

Она должна сделать еще одну остановку. Но не на своем «Экспедишн».

40

Дорога на Тауншип-Роуд 101 не была длинной, и она не была покрыта асфальтом. Это была просто пара колей с кустарниками, растущих достаточно близко, чтобы царапать бока синего пикапа, пока она ехала на нем к небольшому дому. В нем не было ничего опрятного; это был невзрачный старый особняк, тот, что мог оказаться прямиком из «Техасской резни бензопилой». Как же жизнь порой подражала искусству. И чем примитивней искусство, тем ближе имитация.

Тесс не пыталась прятаться — зачем выключать фары, когда Лестер Штрелке знает звук грузовика своего брата почти так же хорошо, как звук его голоса?

На ней все еще была забрызганная отбеливателем коричневая кепка, которую носил Большой Водитель, когда он был не в дороге, счастливая кепка, которая, принесла неудачу в конце. Кольцо с фальшивым рубином было слишком велико для любого из ее пальцев, поэтому, она положила его в левый передний карман своих штанов. Маленький Водитель одевался и ездил как свой старший брат, когда отправлялся на охоту, и хотя у него не будет достаточно времени (или достаточно мозгов), чтобы оценить иронию своей последней жертвы, подъезжающей к нему с теми же аксессуарами, Тесс оценила.

Она припарковалась у черного хода, выключила двигатель, и вышла. В руке она сжимала пистолет. Дверь была не заперта. Она зашла в сарай, который вонял пивом и испорченной едой. Единственная лампочка на шестьдесят ватт свисала с потолка на длинном грязном шнуре. Впереди было четыре переполненных пластиковых мусорных бака, на тридцать два галлона, которые продаются в «Волмарт». За ними у стенки сарая было что-то похожее на каталоги объявлений «Дяди Генри». Слева, в одном шагу, была другая дверь. Она вела на кухню. На ней был старомодный замок, а не ручка. Дверь заскрипела на несмазанных петлях, когда она сняла замок и толкнула ее. Час назад, такой скрип заставил бы замереть ее от ужаса. Теперь он совсем не беспокоил ее. У нее была работа. Все к этому сводилось, и это было облегчение быть свободной от всего этого эмоционального багажа. Она шагнула в запах какого-то сального мяса, которое Маленький Водитель жарил себе на ужин. Она слышала телевизионный закадровый смех. Какое-то комедийное шоу. «Сайнфелд», подумала она.

— Какого черта ты здесь делаешь? — крикнул Лестер Штрелке поблизости от закадрового смеха. — У меня осталась только банка пива, если ты за ним пришел. Я собираюсь допить и ложиться спать. — Она последовала за звуком его голоса. — Если бы ты позвонил, я мог бы выручить тебя…

Она вошла в комнату. Он увидел ее. Тесс не задумывалась о том, какая у него будет реакция на появление его последней жертвы, держащей пистолет и одетой в ту самую кепку, которую носил Лестер когда его призвание охватывало его. Даже если бы задумалась, она никогда, не предсказала бы отчаяние, которое увидела. Его рот отвис, а затем все его лицо замерло. Банка пива выпала из его руки и упала ему на колени, распыляя пену на единственный предмет его одежды, пожелтевшие короткие трусы.

Он видит призрак, подумала она, пока подходила к нему, поднимая пистолет. Отлично.

Было время увидеть, что хотя гостиная была в холостяцком беспорядке и не было никаких снежных шаров или милых статуэток, обстановка перед телевизором была такой же как в доме его матери на Лейсмейкер Лейн: кресло «La-Z-Воу», телевизионный поднос (здесь на нем стояла последняя закрытая банка пива и пачка чипсов вместо диетической кока-колы и кукурузных палочек), та же самая программа телепередач, с Саймоном Ковеллом на обложке.

— Ты мертва, — прошептал он.

— Нет, — ответила Тесс. Она приставила ствол Лимонной Выжималки к его голове. Он предпринял одно слабое усилие, чтобы схватить ее запястье, но этого было недостаточно и слишком поздно. — Это ты.

Она спустила курок. Кровь хлынула из его уха, а его голова резко дернулась в сторону. Он был похож на мужчину, пытающегося освободиться от петли на шее. По телевизору Джордж Костанца сказал, «Я был в бассейне, я был в бассейне». Аудитория смеялась.

41

Была почти полночь, и ветер дул сильнее, чем когда-либо. Когда он задувал, весь дом Лестера Штрелке сотрясался, и каждый раз Тесс, думала о маленьком поросенке, который построил свой дом из веток.

Маленький поросенок, который жил в нем, больше не должен волноваться о том, что его дерьмовый домик сдует, поскольку он был мертв в своем «La-Z-Воу». И в любом случае он не был маленьким поросенком, подумала Тесс. Он был страшным серым волком.