Полная заправка на Иссоре

— В таком случае, я принадлежу к другой галактике, — объявил Федоров. — И посол тоже. Все суммы, имеющиеся в нашем распоряжении, спокойно лежат на посольском счете в Имперском банке вашей, Меркурий, родной страны.

— Если их еще не конфисковали, — поправил Изнов. — Думаю, что это там поспешили сделать в первую очередь: что касается денег — все правительства и режимы похожи, как две капли воды. Но, Меркурий, здесь у вас, на борту, должна же лежать в сейфе какая-нибудь неприкосновенная аварийная денежка — или хотя бы карточка Галактического, на худой конец — регионального кредита.

— Только не говорите, что забыли ее дома, — добавил Федоров сурово.

Меркурий грустно взглянул на него.

— Я вернулся из полета перед самым вашим прибытием. И, к сожалению, не успел восстановить потраченное… — и он совсем по-земному развел руками.

— Я склонен думать, что вы поступили легкомысленно, — покачал головой Федоров. — Что же нам остается? Продать вас в рабство и на вырученные деньги заправиться? Хотел бы я знать, Меркурий, сколько могут за вас дать. Хватит хотя бы на одну цистерну?

— Больше, чем за вас, во всяком случае, — огрызнулся синерианин.

— Ну ладно, друзья, — проговорил Изнов примиряюще. — Денег нет, это печально; однако, мы все еще обладаем определенным дипломатическим статусом, и можем это подтвердить соответствующими документами. Основная трудность заключается в том, чтобы добраться до здешней столицы. Там мы найдем что-нибудь, соответствующее Министерству Галактических дел — нам укажет путь любой полицейский. А там… Не такие уж мы плохие дипломаты, чтобы не выговорить сотню-другую тонн топлива для разгона и контейнер протида — для сопространственного прыжка. С ними мы доберемся до Федерации Гра, свяжемся с Террой, объясним ситуацию…

— Послушаемся вас, — согласился Федоров. — Ну, я полагаю, внизу остыло уже достаточно. Все готовы? Спускаемся.

Они спустились. Створки люка медленно разошлись. В тамбур ворвался теплый, пронизанный каким-то сладко-горьким ароматом воздух и монотонный, многосложный гул толпы. Изнов невольно приостановился прежде, чем ступить на сходный трап.

— Ехать, так ехать, — бодро сказал Федоров. И первым двинулся вперед.

* * *

Нет, это было совсем иначе, чем казалось наверху, на экране внешнего монитора.

Шум, накинувшийся на них еще в тамбуре, сейчас, на просторе совершенно оглушил. Казалось, каждый, находившийся здесь, пришел специально и только для того, чтобы раскрыть рот пошире и издавать как можно более громкие звуки. Однако, как вскорости поняли прилетевшие, звуки вовсе не бессмысленные.

Здесь вовсю шла торговля. Каждый предлагал свой товар. Назначал цену. И громогласно доказывал ее, самое малое, справедливость, а то и совершенную убыточность для себя. Покупатели же не менее оглушительно возражали и всячески поносили товар, усердно сбивая цену. Одним словом, жизнь бурлила ключом в самом, казалось бы, неподходящем для этого месте. Однако, может быть, на этой планете все так и велось с давних времен.

Однако, такую картину наверняка можно было бы наблюдать и в других местах обширной Галактики. Вновь прибывших сразу потрясло другое: внешность местных обитателей. Нет, в общем и целом они походили и на людей, и на синерианцев — если не считать глаз. Удлиненные органы зрения их, как сразу выяснилось, обладали не одним, а целыми тремя зрачками каждый — и от этого возникало впечатление, что всякий житель этой планеты видел тебя не с одной, а одновременно с трех сторон — хотя на самом деле, надо полагать, дело обстояло вовсе не так. Да, странно было вместо привычных — и на Терре, и на Синере — глаз наблюдать подобие полураскрывшихся стручков, по три зрячих горошины в каждом…

Откровенно растерявшиеся путешественники несколько минут стояли, не рискуя удалиться от корабля. Он, казалось, возвышался среди волнующегося моря, чьи валы могли в любую минуту подмыть его, опрокинуть и унести по течению. Людям нужно было какое-то время, дабы привыкнуть, чтобы научиться выделять из общей картины нужные им детали или их группы — все то, что могло бы в будущем оказаться полезным или даже необходимым.

Поэтому люди вовсе не сразу стали замечать, что шумели, толкались и торговались далеко не все. Оказалось, что тут были и молчаливые. И рядом с прилетевшими, перед кораблем, постепенно возникла целая группа именно таких.

Федоров насторожился. Однако, похоже, без особой причины. Потому что молчаливые туземцы не обратили на людей, казалось, никакого внимания. Оно было целиком и полностью занято кораблем. Несколько минут прошло в полном молчании. Потом один из них, в длиннополом черном одеянии и круглой шляпе, неожиданно повернулся к Меркурию и что-то спросил. Не сразу, но синерианин ответил. Долгополый кивнул и задал следующий вопрос. Ответить Меркурию помешал Федоров.

— Ваше Приятное свечение, — сказал он с напором. — Нас вовсе не устраивает роль публики. Мы тоже действующие лица.

— Хорошо. Я буду переводить…