Полночь

— Послушай, Ежевика, — заговорил он почти без привычного раздражения в голосе. — Сегодня нам надо во что бы то ни стало выбраться отсюда. Лучше всего найти какой-нибудь лес или, на худой конец, поле. Мы должны ненадолго остановиться, чтобы Рыжинка могла отдохнуть, а здесь, среди Двуногих, это невозможно.

Ежевика постарался не подать виду, что приятно удивлен рассудительными словами оруженосца и его искренней заботой о Рыжинке.

— Ты прав, — согласился он. — Но как это сделать? Мы можем только довериться Пурди и надеяться, что он выведет нас отсюда.

— Зря мы вообще взяли его с собой! — прорычал Грачик и направился к тому месту, где храпела и колыхалась куча неопрятного полосатого меха. Подойдя ближе, Грачик раздраженно ткнул старика лапой в бок. — Вставай!

— Ась? Чего? — Пурди захлопал глазами, завозился и наконец сел. — К чему такая спешка-то?

— Надо идти, — с вернувшимся раздражением буркнул Грачик. — Или ты забыл?

Ежевика так устал от тревоги и беспокойства, что не нашел в себе силы останавливать разгорающуюся ссору и пошел будить остальных, предоставив Грачику самому разбираться со стариком. Прежде чем будить Рыжинку, он наклонился, чтобы обнюхать и как следует осмотреть ее рану.

— Никакого улучшения, — шепнула за его спиной Ласточка. — Не думаю, что она сегодня сможет долго идти.

Звук ее голоса разбудил Рыжинку.

— Ежевика, это ты? Пора идти? — она с трудом села, и Ежевика ясно увидел, что сестра едва держится на лапах.

— Полежи еще немного, — сказала Рыжинке Ласточка. — Давай-ка я еще разок вылижу твою рану.

Она улеглась рядом, и ее язык ритмично заскользил по вздувшейся ране. Рыжинка снова уронила голову на лапы. Из кустов вынырнул Ураган с зажатой в пасти мышью и положил свою добычу перед самым носом Рыжинки.

— Это тебе, — сказал он. — Свежатина. Рыжинка подняла глаза.

— Ну что ты, Ураган… Спасибо тебе! Но я могу сама поймать себе.

У Ежевики в животе все сжалось от жалости к сестре. Какая из нее теперь охотница! Ураган потерся носом о ее ухо.

— Ты съешь эту мышку, ладно? — прошептал он. — Тебе нужно подкрепить свои силы. А потом я еще поймаю.

Рыжинка с благодарностью кивнула и начала есть. Стараясь не обращать внимания на ссору, которая разгоралась между Пурди и Грачиком, Ежевика пошел посмотреть, что делает Белочка.

Рыжая кошечка сидела на подстилке из листьев, которую вчера приготовила себе для ночлега. Она что-то тихо бормотала себе под нос и лихорадочно водила языком по губам, как будто проглотила какую-то гадость.

— В чем дело? — спросил Ежевика и добавил, чтобы хоть немного развеселить ее: — Завтрака ешь своей шерсткой?

Белочка отозвалась не сразу.

— Нет, — пробурчала она, снова облизывая губы. — Что за странный вкус? Мне кажется, я могу его вспомнить, но ничего не получается.

— Надеюсь, это не соль? — небрежно спросил Ежевика. Он никогда не думал, что будет скучать без умных замечаний Белочки, но сегодняшняя серьезность ученицы совсем не пришлась ему по душе.

— Нет… Что-то другое. Не мешай, и я обязательно вспомню. Что-то мне подсказывает, что это может быть очень важно.

* * *

Они снова пустились в путь следом за Пурди. Ночной сон все-таки подбодрил Рыжинку, и она мужественно хромала вместе со всеми, стараясь поспевать за неторопливой поступью Пурди. Ежевика не спускал глаз с сестры, чтобы немедленно объявить привал, как только она выбьется из сил.

Сегодня старый кот вывел их садами Двуногих на узкую Гремящую Тропу, бегущую между деревянной изгородью и высокой стеной. Два или три чудовища, сверкая глазами, притаились у края Гремящей Тропы. Проходя мимо, Ежевика настороженно косился на них, готовый кинуться наутек, если чудища вдруг с ревом оживут.

Дальше Гремящая Тропа резко поворачивала в сторону. Пурди зашел за угол, и Ежевика увидел, как шедшая рядом с ним Ласточка вдруг остановилась и недоверчиво уставилась прямо перед собой.

— Нет! — с непривычной для себя яростью крикнула она. — Это уже слишком! Тут же нельзя пройти, безмозглый ты клубок шерсти!

Словно в ответ на ее слова, за стеной залаяла собака. Ежевика встревоженно оглянулся, но вскоре понял, что собака никак не может до них добраться. В полной растерянности он бросился вперед и, добежав до Ласточки, увидел, наконец, что ее так расстроило. Впереди, в нескольких лисьих прыжках от них, Гремящая Тропа резко обрывалась, упираясь в высокую стену из того же тусклого красного камня, которым была застроена вся территория Двуногих. Дальше дороги не было. Каждая мышца в теле Ежевики протестующе завопила при одной мысли о том, что им придется возвращаться обратно той же дорогой.

Пурди остановился и невозмутимо оглянулся.

— И незачем такие слова говорить, вот что я замечу.

— Признайся, ты ведь даже не знаешь, где мы! — резко крикнула Ласточка и упала на землю, прижавшись животом к твердому камню. «Что она делает?» — не понял Ежевика. Пытается спрятаться или хочет напасть на беспомощного вожатого? И если так, то должен ли он ее удерживать?

— Среди нас раненая кошка! Мы не можем целый день гулять с тобой по этой… по этому мерзкому месту!