Полночь

Темно-синяя «Ауди» Евгения, в которой он вез Свету, по какой-то необъяснимой причине вылетела на встречку и лоб в лоб столкнулась с громадной фурой. «Ауди» смяло, как пакетик с орешками, расплющив крышу и полностью деформировав кузов. Машина загорелась. И, что самое страшное, как потом выяснилось, горела она очень долго, и это при том, что Света была еще жива!

Евгений умер мгновенно, а она, как потом признался водитель грузовика, была в сознании и даже звала на помощь. Звала его, Валентина.

Водитель оправдывался, что дверцы покореженной «Ауди» заклинило и вытащить девушку у него никакой возможности не было. Как не было и возможности потушить огонь в салоне, так как своего огнетушителя у него не было. Пока он остановил проезжавшую машину, пока они с другим водителем подбежали к «Ауди», все было кончено. Спасать было некого.

Первое время Валик просто не осознавал происшедшего, точнее, его сознание не принимало этого жестокого и несправедливого факта. Даже когда он приехал в морг на опознание и его подвели к столу, на котором лежала какая-то скрюченная почерневшая фигура, от которой шел нестерпимый запах горелого мяса и бензина (да-да, это именно она!), его лицо даже не изменилось. Не выкатилось и слезинки даже поздно ночью, когда он в одиночку осушил целую бутылку водки. Его мутило, он блевал почти до утра, но смерть любимой не дошла до его сердца. В медицине это называется неврогенным шоком.

Самое мучительное началось дня через два, когда он понял, что он не увидит Свету ни сегодня, ни завтра, ни через месяц, ни вообще никогда. Несколько фотографий со свадьбы и священный образ любимой, который он бережно хранил в своей памяти, – вот и все, что осталось.

Он ненавидел себя за утерю кольца любимой. Он почти никогда с ним не расставался после трагедии, и сейчас так нелепо потерял… Самое удивительное, что, когда он его выронил, ему показалось, что под водой промелькнуло большое светлое тело какой-то рыбы. Правда, у него с собой была еще заколка Светы, и уж ее-то ни за что не потеряет…

Неожиданно из каюты, где находились Марина с Владом, раздался какой-то шум. Потом закричала Марина, что-то упало, послышалась ругань Влада.

Валик поднялся на ноги и испуганно прислушивался, что будет дальше. Пойти и посмотреть, что там произошло, он не отважился. Катрин, не в пример ему, уже кинулась к каюте, как вдруг оттуда пулей вылетел Влад. Его грудь и плечи блестели от крови, на одной щеке тоже алело крупное пятно. У него был вид человека, случайно наткнувшегося на кладбище на собственное надгробие.

– Что с ней?! – закричала Катрин.

– Она… она швы сдирает, – прохрипел он. – Где Айс?

Но Айс, привлеченный криками, уже спускался в каюту. Влад, пошатываясь, хотел пойти за ним, но Катрин остановила его.

Валик проглотил комок в горле и понял, что уже давно хочет пить.

– Возьми себя в руки, – жестко сказала Катрин и, несмотря на разницу в росте и весе, встряхнула Влада. – Ты все равно сейчас ничем ей не поможешь, только хуже сделаешь!

– Когда мы приедем? – простонал Влад.

Он машинально размазывал по обнаженному торсу кровь супруги, вероятно, не осознавая, что делает. Катрин крепко держала его за локоть, но он вырвал руку.

– Эй, ты! – крикнул он, обращаясь к Исви. – Сколько еще ехать? Ты слышишь меня?!

Исви с нескрываемым презрением смотрел на беснующегося юношу, словно перед ним была тающая на солнце медуза.

– Влад, замолчи, – прошипела Катрин. – Он все равно тебя не понимает!

– Я хочу пить, – с трудом ворочая языком, проговорил Валик.

– Некоторым руки отрезают, и ничего. Потерпишь, – немного придя в себя, устало произнес Влад.

– Отстань от него. Он не виноват перед тобой, – заступилась за Валика Катрин.

Вскоре из каюты вышел Айс.

– Я сменил ей повязку, – сказал он.

– Когда мы приедем? – спросил Влад.

– Скоро. Совсем скоро.

– Уже прошло больше трех часов, – сказала Катрин. – Ты ведь сам знаешь, как нам дорого время.

– Что вы знаете о времени… – прошелестел Айс и качнул головой.

– Можно мне воды? – пискнул Валик.

Айс смерил его пренебрежительным взглядом и зашел в рубку к Исви.

– Я не хочу ее терять, – сказал Влад. Это было произнесено так, словно речь шла о его любимой игрушке.

«Что ж, в какой-то степени любимые друг для друга являются игрушками», – подумал Валик, и мысли о Свете вновь на какое-то время вытеснили страх и тревогу перед будущим.

– Знаете, что она сказала? Там, внизу? – вдруг произнес Влад.

Из рубки вышел Айс, и Влад замолк. Айс небрежно протянул грязную бутыль, в которой плескалось что-то мутное с осадком на дне. Валик, подавив отвращение, двумя пальцами взялся за горлышко бутылки. Айс, заметив это, сухо бросил:

– Другого нет.

– Ты не закончил, – напомнила Катрин Владу.

Айс ушел, и юноша тускло посмотрел на друзей:

– Она сказала, что мы все умрем.

Валик кисло улыбнулся:

– Звучит как-то не очень оптимистично.

Он понюхал бутылку и сделал осторожный глоток. Вода была отвратительной на вкус, но это было лучше, чем ничего.

– Звучит хреново, – согласилась с ним Катрин. – А с чего это вдруг?