Полночь

– Славка? – потрясенно произнес Эдуард. – Мне казалось, что вы… ну, в общем…

Татьяна молчала, но Эдуард быстро взял себя в руки. Он надел очки (излишне резким движением, как отметила Татьяна), словно они помогали ему сохранить уверенность.

– Он искал тебя, Эд, – сказала Татьяна. – Он считал тебя другом.

– Так оно и есть, – вздохнул Эдуард. – Но в моей жизни произошло много событий, и мне пришлось надолго уехать.

– Так что ты тут делаешь?

Эдуард усмехнулся.

– Защищаю животных. Да-да, не поверишь, я согласился помочь местному филиалу «Гринпис», может, видела транспаранты в городе?

– И кого же ты спасаешь? – улыбнулась Татьяна.

– Всех подряд. Кенгуру, динго, коалы, утконосы, ехидны, те же самые акулы, между прочим. Кстати, – он круто развернулся к Панаме, которая все это время с открытым ртом внимала каждому их слову, – дайте и мне билетик. Полюбуюсь на вашу морскую фауну…

– Эдик, ты с ума сошел! – ахнула Татьяна. Она не знала, какая реакция будет у Славы, узнай он о том, что его бывший друг, который вот уже несколько лет считался пропавшим без вести, вдруг объявляется в Тасмании, но в свете последних событий эта реакция могла быть непредсказуемой.

– Можешь ничего не говорить Славке, – успокаивающе сказал Эдуард, пряча билет в нагрудный карман рубашки.

– Хочешь, я даже не буду подходить к вам завтра? – предложил Эдуард. – И вообще, почему ты думаешь, что он узнает меня? Ты ведь тоже не сразу поняла, что я – это я. Ладно, мне пора.

– Пока, – сказала Татьяна.

Эдуард отсалютовал ей и быстро зашагал прочь. Глядя на его пыльные пятки, по которым звонко хлопали задники шлепанцев, она почему-то развеселилась. Надо же, «Гринпис»!

Она вздохнула. Дверца, на которой висел замок, с треском распахнулась, и все мысли, преданные забвению, ошеломляющим вихрем наполнили ее. Ей даже показалось, что после встречи с Ним она отчетливо почувствовала необычайный прилив сил и энергии. Как цветок, который полили родниковой водой после нескольких дней засухи.

…Они познакомились в Москве, совершенно случайно. Он – обычный милиционер, служил в уголовном розыске, семейный человек, хотя и немного неординарный. Она – приезжая из Молдавии, красивая, хрупкая девушка с громадными, немного встревоженными глазами, но с твердым намерением реализовать себя в российской столице. Первое время их встречи носили чисто дружеский характер, пока Татьяна не поняла, что их отношения как-то незаметно переросли в другую фазу. Она стала ревновать Эда к семье, скучала без него, ее раздражала постоянная игра в Штирлица, в частности, что они могут созваниваться лишь в рабочее время, и она приняла решение порвать все связи с ним. Это было тяжело, но другого выхода не было.

Тем временем за ней настойчиво ухлестывал Слава, разведенный холостяк. Не отдавая себе отчета, что делает, а отчасти от безысходности, Татьяна ушла к нему. Парадоксально, но сей факт не отразился на отношениях между Эдуардом и Вячеславом, первый на удивление легко «простил» друга. Однако сам себя не обманешь, они общались все реже и реже, пока Эд куда-то не пропал. Татьяна вышла замуж за Славу. Своих детей у них не было, из Кишинева Татьяна привезла дочь Ольгу, которая сейчас училась в Англии. Дела у Славы неожиданно быстро пошли в гору, он довольно успешно вел свой бизнес, став уважаемым человеком, у нее было все, о чем многие женщины могли только мечтать, но сердце подсказывало ей, что все это не совсем то, к чему она стремилась. Что-то было ненастоящее в этой жизни, фальшивое.

Она показала знаком телохранителям, что собирается домой, и они направились к машине.

* * *

– Она жива?!

– Конечно, жива, идиот, разве ты не видишь?!!

– Я просто… О черт, только не это!

– Валик, не мешайся под ногами! Лучше помоги!! Маришка! Солнышко, ты слышишь меня? Смотри на меня! Не закрывай глаза, слышишь?!

– Влад, не кричи…

– Я не могу поднять этот камень!!! Да помогите же, мать вашу!

«Сон. Это все сон. Я просто сплю, и это мне снится», – как заклинание повторял про себя Валентин, которого все знакомые и друзья (а зачастую и родители) называли Валик. Он в ужасе глядел на распростертое тело девушки.

– Нет! – визгливо крикнул он и тут же получил мощную затрещину от Влада – широкоплечего крепыша, подстриженного под ежик. На его крупном лице с попеременным успехом сменяли друг друга выражения страха и гнева.

– Не стой пнем! Найди какой-нибудь рычаг! – заорал он и снова навалился на камень. Под обтягивающей майкой с полукружьями пота под мышками забугрились мышцы, но камень даже не шелохнулся.

– Потерпи, Маришка, – пыхтел Влад, лицо его побагровело, на виске фиолетовым червем вздулась толстая жилка. – Ищи рычаг, черт тебя дери!!

– К…какой рычаг? – пролепетал Валик, судорожно поправляя очки и вертя по сторонам своей кучерявой головой на хлипкой шее. – Тут ни фига нет! Одни камни, Влад!