Полночь и магнолии

Августа занималась вышиванием.

— Что ты говоришь, тетушка Виридис? Августа вышивает уже битых три часа без остановки.

— Пичи, — сказала Виридис. — Прикуси свой язычок! Августа — настоящая леди, и тебе стоит у нее поучиться.

Августа отложила рукоделие в сторону.

— Леди Элдсон, — сказала она. — Пичи самая послушная из тех, кого я когда-нибудь знала. Ее манеры отличны от наших, но…

— Не надо мне возражать, Августа, — перебила ее Виридис. — Я только что твердила Пичи, что ты самая чудесная леди, а ты доказываешь совсем другое. Мне интересно, неужели ты начинаешь перенимать ее плохие привычки? — спросила Виридис у Августы.

— Ох, леди Элдсон, неужели Вы так обо мне думаете?

— Мой комментарий не был комплиментом тебе, Августа, — сухо произнесла Виридис. — Настоящая леди демонстрирует только внешние эмоции, Пичи, — обратилась она к принцессе и продолжила. — А ты слишком много болтаешь. Это один из твоих многочисленных недостатков.

В глубине души Пичи сознавала, что тетушка Виридис была права. У нее действительно было много недостатков. Пичи вдруг съежилась от страха, подумав, а что же скажет Сенека по поводу ее прошлых выходок?

— А теперь мы с тобой поучимся, как правильно ходить! — объявила Виридис. — Когда ты идешь, Пичи, ты должна плавно скользить…

Пичи вспомнила, что Сенека ей как-то упоминал о том, как нужно правильно ходить. И слово «скользить» при ходьбе она уже записывала в свой лист поведения, но она забывала это делать на практике.

Она встала и прошлась так, как показала ей Виридис.

— Ты все еще скачешь, а не скользишь во время ходьбы, — сказала ей тетушка после двухчасовой тоенировки. — Но сейчас ты можешь отдохнуть. Мы потренируемся в ходьбе еще раз завтра после уясина. — Вздох облегчения вырвался из груди Пичи.

Она направилась к массивному креслу, что стояло справа у окна. Она четко усвоила поучения тетушки Виридис, что настоящая леди должна всегда выбирать самое неудобное место для того чтобы сесть.

— Прежде, чем мы начнем обедать, — продолжила Виридис, — я хочу, чтобы ты вспомнила, Пичи, что мы сегодня уже выучили.

Пичи закрыла глаза, стараясь вспомнить изученное.

— Я не должна работать целый день, — пробормотала Пичи. — Я не должна ругаться, кричать или употреблять дикие выражения. Какие-то разногласия между мной и моим мужем должны выясняться только в наших апартаментах. Я никогда не должна повышать голос на Сенекерса… Я…

— Я же ведь сказала тебе, что ты не должна называть наследного принца этим отвратительным именем «Сенекерс»! — воскликнула Виридис. — Это недопустимо!

Пичи продолжала перечислять.

— Я не могу ездить на прогулку без моих придворных дам. Я не могу выходить за ворота замка без телохранителей. Я не должна подвергать свою жизнь опасности.

Виридис подошла к Пичи.

— Все правильно, — сказала она. — И еще есть причина, по которой ты должна беречь себя! Это важно не только для тебя, но и для всей Авентины в целом. Ты должна произвести на свет наследника престола!

Пичи уставилась глазами в пол, стараясь не показывать ту боль, которая застыла в ее глазах. Она знала, что умрет раньше, чем подарит Сенеке детей. Она могла надеяться только на то, что ее смерть наступит раньше, чем он полюбит ее.

Эти мысли опечалили ее. А Виридис подумала, что Пичи опечалилась по поводу неприятной обязанности воспитания детей.

— Тебе не надо беспокоиться насчет детей, — сказала Виридис Пичи. — Когда появятся дети, то королевская нянька будет присматривать за ними. А когда дети подрастут, королевские гувернеры будут обучать их.

Виридис похлопала Пичи по плечу.

— Не беспокойся, моя дорогая, — сказала она ей, — ты не будешь много занята с детьми. Раз в день, а может быть и меньше, в общем как ты пожелаешь, тебе и Сенеке будут приносить детей на короткое время. Они будут чистые, хорошо одетые и будут хорошо себя вести. Когда вы устанете от них, их уведут в детскую и вы не увидите их до следующего дня.

Пичи пристально посмотрела на Виридис. Она ушам своим не могла поверить! Бедные королевские дети!

— А Сенека провел свое детство так, как Вы рассказали, тетушка Виридис? — спросила она. Виридис подошла к дивану, где сидела Пичи.

— Да, его няней и гувернанткой была леди Макрос. Ей очень трудно приходилось с ним. Конечно же, Сенека стал настоящим мужчиной с прекрасными манерами поведения, но когда он был маленьким… Лучше не вспоминать. Он был непослушным ребенком. Бедная леди Макрос буквально падала с ног разыскивая его. Он имел привычку исчезать бесследно, и никто во дворце не знал, где он и что с ним. Когда он вдруг неожиданно появлялся, он старался убедить леди Макрос, что он был со своей лучшей подругой.

— А кто же была его лучшая подруга? — поинтересовалась Пичи.