Полночь мира (=Пепел Сколена)

  - Чего? - обалдело спросил Миша. Значит, вот оно как получается. "Алкаи Маххати" - помнится, когда именно так в алкском королевстве звали бога моря, которого, судя по рукописи, почитали алки. "Алк Морской" - вот что это значит. Впрочем, звучало все так, как и предполагали сотрудники Нининого института. Воистину, далеко ушла наука филология - он не представлял себе, как по письменному тексту восстановить произношение. Ошибки были, но они вполне могли сойти за акцент. А военный продолжал, разбивая последние сомнения:

  - Ки хаттэ схеттра авакти хэ саи, Моррест-катэ борр, Амори-кхилла марро калаи ме.

  На сей раз во фразе попались сразу несколько распространенных слов, и Миша понял общий смысл. Что-то вроде "Если с вами что-то случится, почтенный Моррест, король Амори оторвет нам голову". Все-таки, кто такой Моррест? Явно он для чего-то был нужен королю. Значит, за борт, как "зайца", не кинут - если, конечно, не раскусят подмену. Уже кое-что.

  Плохо иное: у нового придворного наверняка найдутся соперники. Или оклевещут, или отравят, так что надо бы поосторожнее. Впрочем, с галеры все равно не сбежишь. Чтобы не обвинили в убийстве прежнего хозяина каюты и не растянули на дыбе, придется изображать этого... Морреста. Допустим, он летописец. Благо, в "Сказании" хватало информации по истории и Сколена, и Алкского королевства. Хорошо бы вспомнить сколенские слова: увы, он успел выучить всего штук пятьдесят, но на первое время должно хватить. Путаясь в артиклях, падежах и временах, отчаянно напрягая память, Михаил произнес:

  - Ап ки латтрэ сайдэ ки сэттон? Кейсэ ааве Алкриф хэ?

  Буквально получилось: "Где сейчас мы находимся ли? Как далеко Алкрифом находилась?". Но капитан и не ждал от гостя идеального сколенского. Никто не ждет от таджика-гастарбайтера язык Пушкина и Твардовского. А кто такой приглашенный из медвежьего угла Кетадринии ко двору летописец? Да, по сути тот же гастарбайтер. Гастарбайтер умственного труда, хе-хе...

  - Ааве Алкриф ки асси тэ нарроги. Во хэ варрж даэ ки ааммро, Моррест-катэ.

  "Уже близко. Через месяц будем дома, уважаемый" - худо-бедно понял Михаил. "Могло быть и хуже, - подумалось ему. - По крайней мере, не буду немым... Эх, надо было побольше слов выучить. Странно, что на голос внимания не обратил: получается, и голос, и внешность похожи на того, предыдущего. И все же - осторожность и еще раз осторожность. Постарайся вообще забыть, что ты не Моррест".

  Интересно, этот кетадрин - дворянин? Или, совсем уж неплохо - жрец?

Часть 1. Кровь преданных

Глава 1. Кровавые Топи

И тогда воскликнул лучший из ополченцев, сотник Эгинар: "Впереди нас враги, сзади - болото, где тоже засели враги, рыцари же наши бежали с поля боя. Нам некуда бежать, никто, кроме Богов и собственной храбрости, не протянет нам руку помощи. Давайте же сражаться и пробиваться к бродам, где мы найдем спасение. И тогда, даже если все мы погибнем, враг не сможет уже разграбить нашу землю и погубить наших детей, ибо и сам умоется кровью. Тогда никто не скажет, что нас перебили, как баранов, во время бегства".

"Сказание об Эвинне Верхнесколенской", III, 6 - 7.

  Август выдался жаркий - конечно, по нынешним временам. Над Макебальским трактом целый день висела кисея пыли, в которой и бравые рыцари на статных жеребцах, и пешие ополченцы враз седели, а их одежда начинала напоминать одеяние мельников. Над этим шутили, но в меру: впереди не увеселительная прогулка. Распаленный безнаказанностью, уже мысленно похоронивший Империю, самозваный король Амори лично повел войско на Сколен. Здесь он рассчитывает нанести Империи смертельный удар... а найдет, с помощью Справедливого Стиглона, собственную смерть. Должен найти. Армия Империи, хоть и представляет собой лишь тень былых легионов, все равно сильнее алкского сброда. Сотня рыцарей, молодец к молодцу, восемьсот ополченцев со всего Верхнего и Нижнего Сколена - кто может противостоять такому войску? Когда колонна движется по дороге, ее хвост с обозом теряется в пыли - и кажется, что войско Империи неисчислимо.