Полночь (сборник)

Она вздохнула: Робер, не будем возвращаться к этой истории с молоком. Не понимаю тебя. Пять минут тому назад ты сказал, что на этот раз никто тебя не обманывал. Он ответил, что предпочел не настаивать, поскольку был голоден. Итак, он собирался включить телевизор. Он заговорил об этих блядских очках, которых никогда не оказывается под рукой. Она вернулась в гостиную, чтобы помочь их найти. Посмотри, дурило, они лежат на газете, прямо на программе телевидения, ей-богу, Робер, ты стареешь! Он расхохотался: Пока другие молодеют!

Она вернулась на кухню и сообщила, что суп вот-вот согреется. Она хлопотала под стук кастрюль. До меня донесся треск электрической зажигалки для газа, брякнула крышка, я видел ее со спины, хотелось ее окликнуть, сказать: Ради бога, мадам Доменико, пропустите меня. Миг-другой она что-то напевала. Она переобулась в туфли без задника. Ее шаги по линолеуму стали более легкими, более быстрыми, их сопровождало легкое постукивание каблуков о внутреннюю часть подошвы.

Он завопил: Слишком горячо! Она подскочила на месте. Тембр его голоса изменился. Она бросила ему: Если хочешь белого вина, у меня в погребе еще осталась бутылка! Он ответил: От белого мне становится плохо. Я и без того сыт им по горло. Понимаю, Робер, сказала она, чтобы его успокоить, но он повторил: С меня хватит! И она спросила: Хватит чего? Он швырнул свою тарелку на линолеум столовой. Потом сказал: Если бы в тебе была хоть крупица здравого смысла, ну да ясно, что в тебе его нет, ты бы подала сыр. Она пожаловалась: Ты ведешь себя просто возмутительно. Бедный мой линолеум. Посмотри!..

До меня из столовой донесся металлический шелест колец от занавески. Резкий удар. Он, должно быть, сорвал на чем-то зло и смотрел незнамо куда из окна, на свой сад или того дальше, к месье Барклаю. А скорее всего проверял, не подглядывает ли за ними месье Барклай со своего газона. Как бы там ни было, окно столовой захлопнулось. Он сказал: Я подумал о Ревмуа. Его жена, знаешь ли, Анжела, пристраивается каждый вечер с сырной мельничкой у него над тарелкой, И ее крутит. Я видел это однажды с яблони. Крутит без устали. Минуту-другую ему на тарелку падает сырный дождь. Естественно, это же ремесло ее мужа. Что он каждый вечер, по-твоему, привозит обратно в притороченных к своему мопеду сумках, как не килограммы сыра? Затем: Для очистки совести позвоню.

Она хотела его успокоить. Вновь заговорила о жуках-дровосеках. В этот момент я решил, что он потребует у нее образец с чердака, и взобрался по лестнице вверх. Осторожно, ступенька за ступенькой. Тщетная предосторожность, он был слишком поглощен сведением счетов с женой, чтобы меня услышать. Она сказала: В такой час в префектуре никого нет. Лучше сначала поговорить с соседями. Я подождал несколько секунд на последней ступеньке и проскользнул за лист картона. Их голоса все равно долетали до меня.

В любом случае, Анжела, раздраженно бросил он, и не думай, я ни за что не ввяжусь в закупку ксилофена. Меня-то интересует выращивание овощей. Что же до инспекторов, я знаю кое-кого в Торговой палате, кто потребует с них номер, и на этом все кончится… Нет, я позвоню не в префектуру, а на ферму Ризахера. Мадам Доменико была ошарашена: Ты станешь отрывать месье Ризахера от трапезы? Но он находил это вполне нормальным: Если механик тебя видел, опять завел он, значит, он тебя видел. Если отец Ризахер подтвердит, что ты брала молоко, значит, ты его взяла. И точка. Больше никаких разговоров. Ты заявляешь, что ездила за молоком. И я прямо сейчас выясню, правда ли это… Твои истории начинают меня утомлять. Плести мне небылицы, будто ребенок отцу!.. А вот и гудок.

Его жена, приглушив голос, проговорила: Умоляю тебя, когда месье Доменико начал говорить: Алло, месье Ризахер? Его сын? Это Доменико. Я хочу поговорить с хозяином. Он вернулся? Еще несколько секунд, и едва слышимый голос мадам Доменико: Это он? Он не отвечал. Он как раз наливал себе стакан вина из стоявшей рядом с телефоном бутылки. Наконец он проговорил: Это вы, месье Ризахер? Здравствуйте, вы почему-то не дали моей жене счет за этот месяц. Что он сказал? спросила мадам Доменико. Он сказал, что даст его тебе завтра… Подождите, месье Ризахер, моя жена… Ну да, жена… она приезжала сегодня вечером? Что он сказал? переспросила мадам Доменико.

Он повесил трубку. Он ответил: Ты выкрутилась. Отец Ризахер подтвердил, что ты приезжала сегодня вечером за молоком. Один литр. Он сказал: Молоко налито в бидон. Она воскликнула: Ну да, оно же там, на холодке на террасе! Я уберу поднос. Можно? Она засуетилась. Он произнес: Тебе повезло. Тебе грех жаловаться. Господь не всегда на твоей стороне, но сегодня ты можешь его возблагодарить и поблагодарить Ризахера.