Полночь в Эвервуде

– Великолепно. – Фредерик хлопнул Теодора по спине, Джарвис налил в бокалы горячее, душистое вино, и началась раздача подарков.

Подарки Мариетты были приняты хорошо. Кепка для автомобилиста от «Бербери» для Теодора, элегантный набор для письма, украшенный лилиями, для Иды и золотая авторучка для Фредерика. Настоящим подарком для него была коробка красок, завернутая и лежащая у него на кровати, которую он найдет позже. Мариетта развернула несколько коробок шоколадных конфет, отделанную кружевами шляпку из Парижа, флакон духов фирмы «Герлен» «Апре Лонде», в которых аромат цветов апельсина сочетался с ароматом нагретых солнцем фиалок и ванили, и изящный перламутровый гребень от Иды, инкрустированный сверкающими синими стразами.

– Позвольте мне привлечь ваше внимание к моему подарку, – сказал Дроссельмейер, снова подходя к ней. Он широким взмахом руки выхватил из воздуха подарок в блестящей серебряной бумаге и вручил ей. При этом движении раздался тонкий звон. Крошечные колокольчики и веточка остролиста были прикреплены к атласной ленте. На бумажном ярлычке стояло ее имя рядом с нарисованной одним росчерком пера мышью с инициалом Дроссельмейера внутри, тем самым, который она уже видела на коробочке с брошью от «Картье», вернувшейся к ней.

При виде нее у Мариетты задрожали руки.

– Вы очень добры, – сдержанно произнесла она. Она ногтями развязала тугой бантик на ленте и развернула плотную бумагу. Внутри находилась коробочка. Золотые печатные буквы на ней гласили: «Волшебные творения Дроссельмейера». Деревянная крышечка скользнула в сторону, и Мариетта увидела стеклянный шар на бархатной подкладке. Достав его, она обнаружила, что это сувенирный шар с фигурками и «падающим снегом» внутри, прикрепленный к бронзовой подставке толстым слоем стекла. Она встряхнула его, и снежный вихрь закружился над красивым пейзажем, выполненным с мельчайшими подробностями. Через мгновение она поняла, что некоторые детали движутся, как будто миниатюрные куколки живут внутри этого шара. Волшебное эхо ее собственных снов о том, как она танцует внутри яйца Фаберже.

Фредерик склонился над шаром.

– Ах, Париж, – сказал он, заглянув внутрь. – Какое чудесное внимание к деталям, даже маленькие пароходики пыхтят по Сене.

Мариетта нахмурилась и еще раз встряхнула шар. Пушистые снежинки осели на тот же самый вид, которым она только что любовалась. Санкт-Петербург. Мариинский театр. Крохотные фигурки, танцующие вальс перед знаменитым бело-голубым зданием во всем его великолепии. Тем самым, где мадам Белинская когда-то выходила на сцену. Где около шестнадцати лет назад впервые была исполнена «Спящая красавица» Чайковского. Самым заветным желанием Мариетты было посетить его. Она смотрела, как последние снежинки падают на ель, стоящую возле театра.

– Как это возможно, что мы видим разные сцены внутри одного и того же стеклянного шара? – спросила она Дроссельмейера, совершенно забывшись от изумления. Ее не удивило, что Фредерик увидел свой желанный Париж. Брат больше всего хотел удрать и поселиться в гостинице «Отель» [14] в Шестом округе, бродить по любимым местам Оскара Уайльда днем и писать картины по ночам.

Дроссельмейер сел рядом с ней, взял в свои руки снежный шар и встряхнул его.

– А, это необычный снежный шар. Он обладает собственной магией. То, что вы видите внутри, это отражение того, что скрыто в самой глубине вашей души, только то, чего вам хочется мучительно, до боли. – Он еще понизил голос. – Это вас преследует, не так ли? Глубина ваших чувств, ваших желаний. Я чувствую страстное желание, льющееся по вашим жилам, зовущее вас через все миры. – Он убрал локон с ее плеча. От его прикосновения ее обдало холодом. Слова замерли у нее на языке.

– Дроссельмейер, вы просто должны удостоить нас вашим обществом и посвятить в свои секреты, – крикнул Теодор из соседней комнаты, он смотрел на какую-то вещь, которую Фредерик установил на полу и которая двигалась механическими рывками и жужжала.

– Да, идите сюда, пожалуйста, и расскажите о своей магии, – прибавил Фредерик.

Ида захлопала в ладоши:

– О, это волшебно.

Дроссельмейер отдал шар Мариетте. Она вышла из оцепенения и посмотрела внутрь стекла, пытаясь разгадать его тайны. Но снег уже лег иначе, закрыв те его темные мечты, которые только что показывал шар.

– Вы бы узнали слишком много моих тайн, – шепнул он и пошел прочь.

Рождественская вечеринка обещала продолжиться до глубокой ночи, но защитная броня Мариетты дала трещину. Тонкая струйка отчаяния просочилась в нее. Оно наполняло Мариетту до тех пор, пока она уже больше не могла этого вынести, и тогда она ускользнула прочь.