Полночь в саду добра и зла

Она пошла по залу, останавливаясь у столиков и давая мальчикам карточки со своим телефоном. Я понял, что мне тоже пора. Я быстро встал, поклонился женщинам и направился к двери, описав вокруг Шабли большой круг. Я понимал, что, если она настигнет меня, нового конфуза не избежать. Я подошел к доктору Кольеру и торопливо поблагодарил его за приглашение, однако доктор не почувствовал моего стремления исчезнуть как можно скорее и представил меня человеку, стоявшему рядом с ним. Это был тот самый преподаватель колледжа, который учил дебютанток танцевать менуэт. Я улыбался и сыпал любезностями, но едва ли понимал, что мне говорят в ответ эти люди; я лихорадочно оглядывал зал в поисках Шабли. Когда, наконец, все слова были сказаны, я попятился к выходу, обогнул бар, проскользнул в дверь зала и бросился вниз по эскалатору, перепрыгивая через две ступеньки. Я пулей пролетел фойе и, не встретив никаких препятствий, выбежал на сонную, объятую ночным туманом Бэй-стрит.

Глава XXV ГОРОДСКИЕ СПЛЕТНИ

Джим Уильямс сидел в тюрьме второй год, и Саванна начала забывать о нем, переключив свое внимание на другие предметы. Много разговоров было о божественном знамении, снизошедшем, по слухам, на Джорджа Мерсера Третьего.

Крупный бизнесмен, Джордж Мерсер Третий, приходился племянником покойному Джонни Мерсеру. Однажды вечером мистер Мерсер вышел из своего дома в Ардсли-парк, чтобы направиться на званый вечер, и вспомнил, что забыл ключи от машины. Он вернулся в дом и в холле услышал голос, который громко и четко произнес: «Джордж, ты слишком много пьешь!»

Мистер Мерсер огляделся, но в холле никого не было.

– Кто ты? – спросил он. – И где ты?

– Я – Господь, – ответил голос. – Я – вездесущ.

– Да, я действительно пью больше, чем следует, – признал мистер Мерсер, – но как я могу узнать, что ты и в самом деле Господь? Если это так, то явись мне. Явись мне сейчас же. Если ты сумеешь доказать, что ты – Господь, то я никогда больше и капли в рот не возьму.

И вдруг мистер Мерсер почувствовал, как невидимая сила поднимает его в воздух. Он вознесся над своим домом, над Ардсли-парк. Мерсер поднялся так высоко, что смог охватить взглядом всю Саванну – ее старинные площади, реку, остров Тайби и Хилтон-Хед… И голос спросил его: «Я доказал тебе, что я – Господь всемогущий?» Мистер Мерсер тут же сказал, что он во все поверил, и Господь опустил его прямо в холл. После этого случая Джордж; Мерсер Третий стал убежденным трезвенником.

Даже те, кто сомневался в правдивости этой истории, вынуждены были признать, что в духовной жизни сливок саваннского общества творятся странные вещи. Как еще можно было объяснить проведение но четвергам вечерних харизматических служб в епископальной церкви Христа? Церковь Христа была старейшей и наиболее традиционной из всех храмов общины. Эта церковь – покровительница Саванны, мать церквей Джорджии, знаменитый Джон Уэсли стал служить в ней еще в 1736 году. И вот теперь в этом святилище по ночам собирались сектанты, бормотали что-то на непонятном языке, бренчали на гитарах, били в бубны и дико размахивали руками, когда в них вселялся дух. Наиболее консервативные прихожане пришли в ужас; некоторые просто отказывались верить в происходящее.

Однако, не только духовные заботы одолевали Саванну, не меньшую тревогу внушало и экономическое положение. Возрождение города, достигнув своего апогея, стало клониться к упадку. Саванна оказалась в невиданной доселе изоляции. Деловая жизнь Севера проникала на Юг, но пускала корни в других местах – Атланте, Джексонвилле и Чарлстоне, обходя стороной Саванну. Цены на жилье в центре города после быстрого подъема за последние двадцать лет снова стали падать. Розничная торговля на Брафтон-стрит совершенно захирела и переместилась на Мэлл и дальше к югу. Однако самым зловещим стало удушение самой прибыльной отрасли саваннской экономики – морского судоходства. Оно было буквально на грани краха из-за старого Тэлмиджского моста. Как ни высок был мост, его высоты уже не хватало, чтобы пропускать суперсовременные сухогрузы к докам в устье Саванны. Некоторые контейнеровозы среднего тоннажа уже лишились антенн и радаров, проходя под мостом, и руководство порта опасалось, что скоро пролет моста снесет с какого-нибудь судна ют. Не дожидаясь, когда это произойдет в действительности, многие судовладельцы перенесли свои операции в другие порты. Ситуация для экономики Саванны и Джорджии сложилась настолько тяжелая, что в Нью-Йорк послали делегацию конгресса штата просить денег из федеральных фондов для строительства нового моста. После долгих и напряженных переговоров деньги были выделены и потенциальная угроза предотвращена. Страхи по поводу старого моста уступили место любопытству: как будет выглядеть новый?

При таком обилии насущных дел и животрепещущих событий у людей оставалось слишком мало времени для воспоминаний об Уильямсе.

– После всего этого, – говорила Миллисент Мериленд, – можно сказать только одно: «Бедный Джим!»